Последняя милость - Луиз Пенни Страница 19

— Он не раскрашен снаружи. Поэтому он такой блестящий. Рисунок нанесен изнутри. Представляешь?

— Тебе нравится? — тихо спросил Питер.

— Не то слово. Я просто влюбилась в него. И я люблю тебя, Питер. Спасибо. — Она прижалась к нему, продолжая держать в руках шар. — Его нужно повесить на елку. Как ты думаешь, на нем нарисованы Три Сосны? То есть я хотела сказать, что, конечно, на нем нарисованы три сосны, но они уж очень похожи на сосны на нашей деревенской площади. Хотя, наверное, все группы из трех сосен будут казаться похожими друг на друга. Мне безумно нравится этот шар, Питер. Это самый чудесный подарок из всех, которые я когда-либо получала. Я даже не хочу знать, где ты его нашел.

Ее последняя фраза особенно порадовала Питера.

Ближе к полудню индейка была нафарширована начинкой из сладких каштанов и отправлена в духовку. Дом сразу наполнился восхитительными рождественскими ароматами. Питер и Клара решили прогуляться к бистро. По дороге они с трудом узнавали многих односельчан, потому что те сменили свои старые, хорошо знакомые, обтрепанные собаками и котятами вязаные шапочки на новые, извлеченные из носков с подарками от Санта-Клауса. Но к концу зимы домашние питомцы обязательно доведут пушистые помпоны до нужного состояния, и жители деревни снова станут напоминать свечки с обгрызенными фитильками на голове.

В бистро Клара сразу увидела Мирну, которая сидела у камина, попивая глинтвейн. Они с Питером сбросили верхнюю одежду, которая неохотно отпускала их из своих теплых объятий, и положили шапки и варежки на батарею, чтобы те хорошенько прогрелись. В бистро продолжал прибывать народ. Взрослые и дети входили, раскрасневшиеся после утренней ходьбы на лыжах и снегоступах, спуска на санях с холма над мельницей и катания на коньках на деревенском пруду. Кое-кто зашел в бистро перед тем, как на целый день отправиться кататься на гору Сан-Реми.

— Кто это? — спросила Мирна, показывая на мужчину, который в одиночестве сидел за одним из столиков.

— Месье «Молсон Канадиен» [30]. Всегда заказывает только это пиво. Не скупится на чаевые, — ответил Оливье, поставив перед Питером и Кларой два кофе по-ирландски и блюдце с несколькими лакричными трубочками. — С Рождеством! — Расцеловав их, он кивнул в сторону незнакомца и добавил: — Он появился пару дней назад.

— Наверное, снимает жилье где-то поблизости, — предположила Мирна. Незнакомцы были редкостью в Трех Соснах хотя бы потому, что их деревню было довольно сложно найти и мало кто оказывался здесь случайно.

Саул Петров пил пиво и ел бутерброд с ростбифом, тающим во рту сыром стильтон и аругулой [31]. На тарелке также высилась быстро уменьшающаяся горка нарезанного соломкой и слегка приправленного специями картофеля фри.

Еда была просто восхитительная.

Саул уже давно не чувствовал себя так хорошо, так по-человечески. Он был еще не готов к тому, чтобы заговорить с окружающими его дружелюбными людьми, но знал, что как только он это сделает, они пригласят его присоединиться к ним. Это было видно по их лицам. Некоторые уже улыбались ему и приветственно приподнимали бокалы, беззвучно произнося «Santê!» [32] или «Joyeux Noël!».

Они казались очень доброжелательными.

Неудивительно, что Сиси их терпеть не могла.

Саул окунул ломтик картофеля в блюдечко с майонезом и задумался над тем, кто из этих людей мог быть тем художником, который нарисовал фантастическое тающее дерево. Он даже не знал, мужчина это или женщина.

Саул подумал о том, что можно было бы спросить у местных жителей. Три Сосны — совсем маленькая деревушка, и кто-то наверняка сможет ответить на его вопрос. Саулу хотелось выразить художнику свое восхищение, угостить его или ее пивом, поговорить об искусстве, о творчестве, обо всем том, о чем он никогда не смог бы поговорить с Сиси. Но сначала ему нужно было сделать дело, для которого он, собственно, и приехал в Три Сосны.

А как только работа будет закончена, он обязательно найдет этого художника.

— Извините.

Саул поднял голову и увидел огромную чернокожую женщину, которая дружелюбно улыбалась ему. -

— Меня зовут Мирна. Я хозяйка соседнего книжного магазина. Я просто хотела сказать вам, что завтра наша община устраивает праздничный завтрак в Уильямсбурге, после которого состоится матч по керлингу. Мы все будем там. Это благотворительное мероприятие для сбора средств на местную больницу. Приглашаем вас присоединиться к нам.

— Правда? — Саул надеялся, что голос не выдал его чувств. Чего он вдруг испугался? Ведь не этой же женщины, в самом деле. Может быть, он испугался ее доброжелательности? Испугался, что она приняла его за кого-то другого? Кого-то интересного, талантливого и доброго?

— Завтрак состоится в Легион-холле в восемь часов, а матч по керлингу начнется в десять на озере Брюме. Мы надеемся, что вы сможете прийти.

— Merci.

— De rien [33]. Joyeux Noël! — ответила женщина с сильным, но приятным английским акцентом. Саул расплатился за ленч, оставив на чай даже больше, чем обычно, вышел из бистро и сел в машину. Ему предстояла совсем короткая поездка — к бывшему дому Хедли, возвышающемуся на холме.

Он хотел поскорее рассказать Сиси о предстоящем мероприятии. Это было именно то, что нужно. Оно просто идеально подходило для его целей.

А когда все закончится и он наконец-то сделает то, за чем приехал, он, возможно, и сможет сесть за один стол с этими людьми.