В память о тебе - Дафна Калотай Страница 19

— Да… да… Одевайтесь и пойдем, — сказал Фролов и, вытащив ключи из кармана, позвенел ими.

Нина оделась, взяла свои вещи и присоединилась к компании, которая уже вышла из дома. Улица была белым-бела. Снег продолжал падать, но теперь он стал мельче, превратившись в искрящуюся пыль.

— Ой! — поскользнувшись, вскрикнула Нина.

И была разочарована, когда ее поддержал не Виктор, а актер-коротышка.

— Вы легкая, словно перышко, — дыша перегаром, сказал он.

— Вот мы и добрались!

Лицо Фролова светилось гордостью. Перед ними стояла засыпанная снегом большая черная «Победа». Мужчины смели снег, и машина предстала перед ними во всей красе — округлая и поблескивающая в лунном свете.

Открыв заднюю дверцу, Фролов скомандовал:

— Прошу, устраивайтесь!

В машине пахло табаком. Нина боялась, что Виктор сядет на переднее сиденье, но он примостился рядом с ней. Костюм ворохом упал ей под ноги, и Нина представила, как завтра будет ругаться костюмерша. По другую руку Виктора сели ответработник с женой. Словно случайно рука Виктора легла Нине на плечи, и она почувствовала смущение. Как правило, мужчины в общественных местах не осмеливались на большее, чем взять женщину под руку. Лицо Виктора осталось невозмутимо спокойным. С таким выражением лица он мог бы преспокойнейшим образом опереться на спинку стула. Нина решила вести себя так, словно ничего не случилось.

В машине было холодно. Изо рта шел пар. Фролов повернул ключ в замке зажигания и попытался завести мотор. Наконец тот взревел, и машина, резко тронувшись с места, понеслась по дороге. Хотя улицы и тротуары совсем недавно очищали от снега, все снова было покрыто белым ковром. Фролов ехал к центру города. Нину легонько покачивало от двери к сидящему рядом Виктору. Пассажиры то восхищались красотой ночи, то ругали слишком быструю езду Фролова.

Выглянув в окно, Нина подумала, что в первый раз видит Москву такой красивой. Большую часть года город утопал в грязи или пыли, а сегодня снегопад укрыл все искрящимся в лунном свете покрывалом.

— Москва по-настоящему красива только заснеженная, — едва слышно сказала она, так что ее услышал один Виктор.

— С женщинами все наоборот, — пошутил он.

Он говорил тихо, почти шепотом. Его дыхание согревало ей ухо.

— Наш город выглядит лучше, когда все в нем прикрыто, а женщина — наоборот.

Нина поняла намек и внутренне напряглась. Повинуясь инстинкту, она сняла с плеч горжетку и положила ее на колени. Потом, боясь, что Виктор следит за ее реакцией, напустила на лицо скучающее выражение.

Виктор шевельнул рукой, и его пальцы нежно прикоснулись к ее шее. Нину бросило в жар.

— Нет ничего приятнее, чем вести автомобиль по свежевыпавшему снегу, — вещал с водительского сиденья Фролов.

Нина хотела посмотреть на Виктора, но не решалась повернуть голову. Боковым зрением она видела, что мужчина смотрит вперед, словно не замечая ее.

Фролов и компания над чем-то смеялись. Нина видела, что «Победа» выехала на Арбат. Мимо проплывали кинотеатры, книжные и комиссионные магазины. Транспаранты с лозунгом «Преодолеем и победим» развевались на ветру. Было поздно, и по улицам слонялись только переодетые в штатское хмурые милиционеры. В окнах виднелись украшенные «дождиком» и мишурой новогодние елки. Мигающие разноцветные лампочки иллюминации делали улицу похожей на сказку. Из уличных громкоговорителей приглушенно звучали новогодние песни.

Пьяный актер на переднем сиденье мурлыкал под нос слова не знакомой Нине песни. Она не могла позволить себе выпить лишнего. А Виктор? Если он пьян, то понятна причина его поведения, понятно, почему он так храбро обнял ее. Пальцы его нежно поглаживали ее шею. А как же «фигуристая» женщина, с которой он был?

На переднем сиденье актер запел громче. Потом затянул «Славься, товарищ Сталин» — песню, сочиненную в конце войны. Нетрезвый, дрожащий голос исполнителя придавал ей несколько комическое звучание. На душе Нины стало неспокойно.

— Я бы предпочел послушать нашу оперную подругу, — многозначительно кашлянув, сказал сидевший рядом с Виктором ответработник.

Актер продолжал петь.

— Зеленый змей всему виной, — пошутил, желая приободрить товарищей, Фролов.

Должно быть, актер почувствовал неладное, потому что внезапно переключился на народную песню, а потом и вовсе замолчал.

Снова повалил настоящий снег. «Победа» стрелой мчалась по заснеженным улицам, но Нина больше не чувствовала беспокойства из-за скорости и близости этого красивого мужчины, чьи пальцы ласкали ее шею. Как ни странно, но присутствие этих незнакомых людей, набившихся в автомобиль, словно сельди в бочку, наполняло ее душу абсолютным покоем. Ей было тепло и уютно. За окнами серебрился снег. Происходящее казалось Нине чем-то из области фантастики.

Автомобиль миновал освещенную прожекторами Красную площадь — огромную и безлюдную, проехал мимо бедолаг-солдат, застывших на морозе по стойке смирно, мимо великолепных деревьев, посаженных вдоль кремлевской стены, мимо мавзолея Ленина. «Победа» сбавила скорость.

— Снег усиливается, — заметила сидящая впереди женщина — Посмотрите, как валит!

Но Нина, повернув голову, смотрела на южную часть площади, где вздымались золоченые купола храма Василия Блаженного, похожие на выставленные в витрине кондитерского магазина леденцы. Весь город пребывал в запустении, но собор являл собой потрясающее зрелище.

— И нашлись же люди, что построили его! — с восхищением сказала она.

Ее восторг был подлинным. До этого Нина никогда не задумывалась над этим, но сейчас, видя издалека, сквозь хлопья падающего снега, эту красоту, вдруг осознала, что храм — дело рук человеческих.

Нина еще любовалась куполами, когда почувствовала, что рука Виктора отрывается от ее шеи и, мимоходом заправив ей за ухо выбившуюся прядь волос, ныряет под лежащий на ее коленях мех. Проскользнув под пальто, его рука слегка надавила на ткань платья, пытаясь прижаться к ее ноге. Его ладонь вдавливалась в ее тело. Нина учащенно дышала, но ничего не сказала.

Машину занесло вправо, и Фролов вскрикнул от восторга. Семейная пара по соседству испуганно засмеялась. «Победу» повело из стороны в сторону. Встревоженная глубиной ранее неведомого чувства, Нина зажмурилась и прижалась лбом к плечу Виктора.

— Ага! — выкрикнул Фролов. — Видели, на что способна моя машина?

Женщины, за исключением Нины, взвизгнули, а она судорожно сглотнула. Пьяный актер спереди запротестовал, жалуясь на недомогание.

— С меня хватит, — услышала Нина его голос.

— Хорошо, — согласился Фролов. — Я поеду медленнее.

Нина прикрыла глаза, отдаваясь новому чувству. Сидящая по другую сторону Виктора супружеская пара обсуждала поданный сегодня десерт. Пьяный мужчина спереди жаловался на судьбу. Бедра Нины напряглись, шея, казалось, окаменела. Она боялась того, что происходит с ней. Волна удовольствия затопила ее. Повинуясь порыву, Нина сжала свободную руку Виктора. Машину трясло на ухабах, и она всеми силами старалась держаться прямо и вести себя естественно, словно ничего не происходит.