Обреченные любить - Ларисса Айон Страница 19

— Не понимаю, что за чушь ты мелешь. — Она двинула его локтем в челюсть, выскользнула из его объятий, оказалась сверху и зажала его голову бедрами. — В чем проблема?

Его рычание завибрировало по всему ее телу, когда он вырвался из-под нее и вновь прижал ее всем своим весом.

— Проблема в том, что, вероятно, эгисы кромсают моих собратьев и продают их органы на человеческих и Демонических черных рынках.

«В чем проблема?» Возможно, ей не стоило произносить эти слова вслух. Она стала извиваться, пробуя силу его хватки.

— Если бы в это были замешаны эгисы, я бы знала. Это не они.

— Что-то твои слова не сходятся со словами Нэнси.

— И ты поверил ей? Вампиру?

Он пристально посмотрел на нее, будто читая ее мысли. Это ощущение было ужасным, и она дернулась, чтобы освободиться от него. Потом ударила его в лицо, но он лишь налег на нее сильнее и закинул руки за голову.

— Ты лучше дерешься, маленькая убийца, но я сильнее, так что не доставай меня.

Она взглянула на него, ей так хотелось плюнуть ему в лицо. Она терпеть не могла чувствовать себя беспомощной и уязвимой. Он действительно сильнее ее, они достойные друг друга противники, но за несколько недель она потеряла ту силу, которая была у нее от рождения.

— Слезь с меня.

— Чтобы ты опять врезала мне? — спросил он. — Не думаю, что это вариант.

— Ты что, собираешься лежать на мне всю оставшуюся жизнь?

— Нет, я собираюсь убить тебя. Прямо здесь, и никто не удержит меня от того, чтобы свернуть тебе шею.

У нее не было ни малейших сомнений, что он может это сделать, но сдаваться она не собиралась.

— Только попробуй, кретин.

Он посмотрел на нее, его глаза все еще горели золотом. Даже когда он угрожал ей, все равно гипнотизировал. Она отвернулась, медленно осознавая, как именно он оседлал ее — одна его нога была у нее между бедрами, его мускулистая грудь прижата к ее груди.

— Сколько демонов ты убила, эгис? — мягко спросил он. — Ты считала их?

Она фыркнула.

— А как много людей убил ты?

Он повел черной бровью.

— Ни одного.

— Я не верю тебе.

— Полагаешь, я должен убивать людей ради спортивного интереса, потому что я демон…

— Именно.

— Твое невежество отвратительно.

— Все, что связано с тобой, еще более отвратительно. — Она пыталась доказать, что не такая неопытная, как это могло показаться.

— Могу напомнить тебе.

— Не надо.

Золотой блеск ушел из его глаз, вытесненный темным шоколадом, взгляд затягивал словно в водоворот, из которого она не могла выбраться. Но старалась, поскольку участвовала в войне, в которой обязана была победить. Но тут до нее дошло, что дело уже отнюдь не в драке.

Он провел пальцем по запястью ее руки, которое все еще крепко держал за ее головой. Интересно, он понимает, что делает? Ей стало хорошо, намного лучше, чем должно быть в сложившейся ситуации.

— Что ты собираешься рассказать своим приятелям эгисам о моем госпитале и о том, что с тобой произошло? — К одному пальцу присоединились остальные, которые тоже начали гладить ее запястье.

— Ничего, — ответила она. — Если они узнают, что я была захвачена врагом, то подумают, что я предала их, и никогда больше мне не поверят.

Он еще нежнее провел пальцем по ее бархатистой коже, и она застонала.

— И что они сделают с тобой, эти твои приятели?

— Не знаю. Может быть, заставят меня вместо охоты заниматься исследованиями.

Но что-то терзало ее; она смутно помнила другого Хранителя, которого схватили и мучили вампиры одного зверского клана. Когда он спасся, измученный и потерявший много крови, он прямиком направился в ближайший штаб эгисов.

Несколько дней они не выпускали его, а когда наконец он вышел на обычное патрулирование, то больше не вернулся. Все делали вид, будто его убили во время битвы, но Тай не была в этом уверена. Что, если демоны переманили его на свою сторону, лишили силы эгисов и, может быть, даже заслали в Берлин шпионить? Теперь ситуация повторялась, и в голове ее все время крутился вопрос о судьбе того эгиса.

Ей нужен страховой полис. Ей нужно как-то доказать свою лояльность, если это понадобится.

Демон лежал на ней, его сердце билось сильно и прямо напротив ее сердца: вот он — обратный билет. Она должна воспользоваться ситуацией.

— Послушай, Хеллбой, давай договоримся, что у нас ничья, и ты меня отпустишь.

Его всепроникающий взгляд стал подозрительным.

— Что ты задумала?

Его большой палец пробежал по нежной коже ее запястья, описывая круги, а бедра сильнее прижались к низу ее живота. С его стороны было нечестно использовать свое влияние на нее и то, как он заставлял ее тело жаждать близости с ним.

Именно поэтому она не услышала, как по полу заскребли когти, пока не стало слишком поздно.

Эйдолона редко кто заставал врасплох: его инстинкты были обострены, опыт общения с опасностью слишком обширен, — но из-за эсгенезиса его чувства и мысли притупились и Тайла отвлекала его изгибами своего тела, голосом, запахом, и в результате его ждал сюрприз.

«Опаньки», как поговаривал Шейд. Все еще лежа на Тайле, он повернул голову в сторону притаившейся фигуры где-то в глубине кухни.

— Нечего тебе здесь делать, падальщик. Уходи.

Обиррат переместился в гостиную и втянул воздух своим бледным хоботком. С длинными ногами, острыми словно бритва когтями, которые клацали друг о друга так, что по спине Тай бежали мурашки. Под его полупрозрачной кожей ползали личинки — это выглядело так тошнотворно, что мало кто мог смотреть на это создание более двух секунд, однако Эйдолон изучал его, пока не почувствовал, как к горлу подступает желчь.

Медленно, осторожно он отпустил Тайлу. Он не помог ей подняться, любое проявление слабости могло спровоцировать это создание. Понимая это, Тайла вскочила на ноги, и уже через несколько секунд стояла рядом с Эйдолоном.

Как если бы они были в одной команде.

Учитывая ситуацию, Эйдолон не собирался тратить время ни на жалобы, ни на анализ.

— Я… голоден. — Змеевидный язык обиррата зашевелился между зубами, словно пробуя воздух на вкус.

— Я уничтожил раненого вампира, которого ты выслеживаешь, — сказал Эйдолон, глядя прямо в блестящие красные глаза, которые разглядывали Тайлу. — Так что для тебя здесь нет ничего интересного.

Когти на лапах чудовища заклацали быстрее. Личинки под его кожей зашевелились активнее.

— Она была моей…

Эйдолон шагнул вперед, Тайла сделала то же самое: это была демонстрация единства и силы, — но, увидев, что горящий взгляд обиррата направлен на Тайлу, Эйдолон пожалел, что та проявила инициативу.