Сильнее смерти - Лора Бекитт Страница 19

– Я не стану сражаться с вами! – крикнул Акира. – У меня нет враждебных намерений, и я не предатель. К тому же вас слишком много и вы очень хорошо вооружены: вы не получите большого удовольствия, убивая меня. Лучше, если позволите, я пойду с вами, а когда вы благополучно доберетесь до крепости, осмелюсь попросить обещанную награду. Скажу сразу: я хочу одного – поступить на службу к вашему князю!

Его речь, речь пришельца ниоткуда, безвестного ронина, обращенная к знатным, высокопоставленным господам, была непростительно дерзкой. Ничего удивительного, если б его тотчас убили, даже не позволив закончить. Но тот самурай, которого ошеломило появление Акиры, поспешно произнес:

– Думаю, ему стоит поверить, Като-сан. Пусть следует за нами.

Второй почтительно кивнул, потом резко махнул рукой, и Акира пошел с ними – не как пленник, что само по себе было большой удачей. В связи с изменившимся маршрутом отряд сделал небольшую остановку, и Акире позволили приблизиться к князю Аракаве: тот спешился и сидел на подушках в окружении неподвижной и безмолвной как стена охраны. Самураи, с которыми Акира разговаривал на дороге, стояли рядом с князем. Одного из них, как он уже знал, звали Като; второго князь называл Кандзаки.

Акира поклонился господину Аракаве с глубочайшим почтением, как и было должно, но без излишнего подобострастия. В ответ тот хитровато прищурил жестко сверкающие маленькие глазки. Он был лет на десять – пятнадцать моложе Нагасавы и, судя по виду, властен, жесток и склонен к принятию скорых решений.

– Твое имя?

– Ясуми, господин.

– Кто ты? Твоя прежняя должность?

– Мой отец был хорошего рода и имел высокое звание, но наш правитель, господин Нагасава, устранил наследственные должности.

– Что ты делаешь в моих владениях?

– Я долго скитался по горам, теперь хочу найти приют.

Аракава чуть заметно усмехнулся:

– Приют дает покровитель.

Акира сделал небольшую паузу, потом сдержанно произнес:

– Я желал бы его обрести.

– Ты сам оставил службу? Причина? Прежде воины Нагасавы не являлись ко мне!

Акира спокойно и серьезно ответил:

– Старая история. Мой отец и весь наш клан были уничтожены людьми князя Нагасавы. Я один остался жив и узнал правду только через шестнадцать лет. И больше не смог считать его своим господином.

– И решил стать ронином? Ты мог избрать другой выход!

Акира поклонился:

– Знаю. Но я подумал, мой господин, что не достоин смерти до тех пор, пока не совершу поступков, доказывающих мою честность и мужество.

Хотя окружавшие Аракаву самураи казались бесстрастными как истуканы, Акира заметил во взглядах многих из них проблеск невольного интереса.

– Почему я должен тебе верить? – небрежно произнес князь Аракава. – Возможно, ты шпион и предатель!

Акира замолчал. Его молчание было выразительным и долгим. Потом сказал:

– Если вам недостаточно моего слова, господин, то мне не стоит рассчитывать на ваше покровительство.

– Ты бывал в замке? У тебя хорошая память? Сможешь нарисовать план? – Аракава говорил, словно рубил клинком: коротко, безжалостно, резко.

Акира метнул на него блеснувший молнией и оттого показавшийся дерзким взгляд.

– Вы спросили, не предатель ли я? Вы только что предложили мне стать им. Мне не хочется забывать свое прошлое и нарушать клятвы, которые я давал прежде.

– А если я приму тебя на службу, а завтра пойду войной на Нагасаву?

– Я покорюсь силе обстоятельств и вашему приказу, господин. Все, что я хотел бы получить от людей, с которыми, возможно, придется жить и умереть бок о бок, – это взаимная верность.

Аракава повернул голову и нашел взглядом Канд-заки.

– Ты хотел, чтобы я выслушал этого человека, что теперь скажешь?

Кандзаки в свою очередь посмотрел на Като, и тот выступил вперед с почтительным поклоном.

– Если позволите, господин, я мог бы взять этого юношу – пусть попробует служить под моим началом. Его желание определить свое место в жизни похвально – стоит проверить это делом. Он ровесник моего Мацуо…

Аракава кивнул:

– Пусть будет так! Потом доложишь, чего стоят хваленые воины князя Нагасавы!

Акира был принят на службу и искренне поклялся себе сделать все для того, чтобы оправдать оказанное ему доверие. Ему не слишком понравился князь Аракава, но молодой человек прекрасно понимал, что обязан ему слишком многим.

Хотя Акире назначили очень скромное жалованье, он не обиделся: в его положении было трудно рассчитывать на большее. Он знал, что за ним пристально наблюдают, и старался показать себя терпеливым, бесстрашным и дисциплинированным воином.

Какое-то время он жил в доме Като-сан, где его хорошо приняли, потом ему выделили маленький участок земли с домиком и несколькими ветхими постройками. Акира был искренне рад тому, что у него вновь появилось свое жилье.

Однажды вечером молодой человек стоял на крошечной веранде и смотрел на горизонт. Солнце лежало за горами, кроваво-красная полоса резко граничила с черным скалистым гребнем гор и нежной поверхностью неба.

Внезапно что-то блеснуло вдали, и голубовато-зеленый шелк небес пронизали тонкие, нежно-алые лучи – словно раскрылся огромный веер. Легкие полупрозрачные облачка на нем были точно золотые иероглифы. Если б он мог разгадать их смысл, возможно, тогда сумел бы понять, правильно ли живет на свете!

Вдруг Акира увидел, как в ворота вошла какая-то женщина и робко остановилась, будто ожидая приглашения. Он удивился и вышел навстречу. Перед ним пала ниц маленькая, худенькая девушка, очень юная, скромно причесанная и бедно одетая.

Молодой человек велел незнакомке встать и спросил, кто она и что ей нужно. Девушка отвечала тоненьким испуганным голоском, что зовут ее Масако, она дочь одного из оруженосцев господина Като и отныне – преданная наложница господина Ясуми. Акира оторопел. Ему не была нужна эта чужая девушка, но отослать ее обратно означало нарушить приказ командира, которому он непосредственно подчинялся. Кроме того, Акира ценил заботу Като-сан, который, оказывается, помнил о нем даже сейчас, пусть даже его внимание проявлялось таким своеобразным способом. Конечно, в доме должна быть женщина, он остро чувствовал это, когда возвращался усталый и голодный, а его встречала лишь неопрятная, нерадивая и глуповатая старая служанка.

Наступали сумерки, горы окутала похожая на мягкую оболочку дымка, все вокруг постепенно гасло, бледнело – краски, звуки, погружалось в сон. Так и не решив, как поступить с девушкой, Акира все-таки пригласил ее в дом. Она вошла, сняв сандалии, ступая неслышно, как тень.