Жажда славы - Нэнси Грин Страница 19

В эту пору он начал успешно делать политическую карьеру. За несколько лет он смог стать сенатором, и это было большое достижение для тридцатидвухлетнего мужчины. Сенатор… Отец гордился им, мать была рада за него. Рейчел? Она сделала вид, что не заметила этого… будто сделать такую карьеру мог каждый.

Ричард смолчал.

Он понял, что на семье можно поставить крест. Все то, что он хотел получить от брака с любимой женщиной, осталось лишь в мечтах. И с этим приходилось мириться, так как он вступил в большую гонку и не мог компрометировать себя. Ричард уже не мог позволить себе кратковременную интрижку, потому что понимал, что та же любовница может подставить его в любой момент, если он окажется не слишком предусмотрительным. Поэтому Ричард заводил довольно продолжительные отношения и с женщинами, которых сначала тщательно проверял.

Рейчел догадывалась о его связях на стороне.

Она начала пить, заглушая этим горечь его измен.

Ричард не сразу заметил тягу жены к алкоголю. Редко бывая дома, он старался проводить все свободное время с дочкой, если оказывался под родной крышей. На Рейчел же времени почти не оставалось. Лишь несколько ничего не значащих фраз…

Так прошло еще полгода.

Мэри было семь лет, когда произошла трагедия.

Ричард познакомился с потрясающей женщиной. Он влюбился, впервые за долгое время. Рейчел это почувствовала. Она видела, как у мужа светятся глаза, как душа его словно поет. Рейчел сразу же обо всем догадалась. Выпивка помогала ей хоть ненадолго забыться. Но с каждым разом требовалась все большая доза.

В тот уик-энд они собирались поехать к родителям Рейчел. Но у Ричарда появились неожиданные дела, и, позвонив домой, он предупредил жену, что сможет приехать только на следующий день.

Рейчел вспылила. Между ними произошел неприятный разговор, в котором Рейчел обвинила мужа в измене. Он не стал оправдываться. Он действительно был влюблен. И ему было хорошо. Ричард лишь заметил, что остается в городе действительно по делам. Рейчел заявила, что он может вообще не приезжать к ее родителям, так как им всем и без него хорошо. Он ответил, что пусть так и будет и что, возможно, им на самом деле нужно отдохнуть друг от друга. Рейчел закричала, что больше не станет мешать его личной жизни.

Он не придал тогда значения ее словам. А надо было бы…

Усмирив свой гнев с помощью бренди, Рейчел собрала Мэри и села за руль своего автомобиля. На трассе ехавшая на большой скорости Рейчел не смогла справиться с управлением и врезалась в бетонное ограждение. Машина загорелась. Рейчел успела вытащить дочку и кое-как сбила с нее пламя. Но ожоги самой Рейчел оказались настолько серьезными, что она даже не доехала до больницы.

Ричард узнал обо всем лишь утром: обозлившись на жену, он сразу же из офиса поехал к любовнице, где, как водится, выключил телефон.

Никогда в жизни он не простит себе того дня.

Он должен был догадаться, что Рейчел не способна реагировать адекватно. Он должен был предусмотреть, что если она не бросит пить, то произойдет что-нибудь непоправимое. Он должен был осознать, что и сам во многом виноват.

Но в то утро, когда ему сообщили о трагедии и он гнал машину по шоссе с одной мыслью — лишь бы успеть увидеть Мэри, понять, что она жива и поправится, Ричард не думал об этом. Его мысли были лишь об одном, чтобы дочь выздоровела… Рейчел было уже не вернуть.

Что-то надломилось в Ричарде, пока он выхаживал Мэри, пока он проводил дни и ночи в больнице у кроватки своей дочери, пока обнимал ее, когда той снились кошмары, где горящая мама выносила ее из машины.

Это был ужас, который, казалось, невозможно было пережить. Но они справились. И неожиданно Ричард понял, что ни карьера, ни деньги не дадут ему того счастья, что приносила одна лишь улыбка его дочери. Внезапно он осознал, что дороже Мэри у него никого нет.

И тогда он сделал один решительный шаг: ушел из большой политики. Ушел сразу, без колебаний и промедления. Поселившись на ранчо вместе с Мэри, он закрылся в своей раковине, в своем маленьком мирке, никого не пуская туда.

Лицо дочери было сильно обожжено, и Ричард упорно искал врача, который бы взялся за операцию. Никто не хотел связываться с ребенком: риск был очень велик, а результат непредсказуем.

И Ричард ждал, пока Мэри вырастет. Он нанимал для нее учителей, и девочка получала образование дома. У нее не было друзей, девочка никого не видела, кроме отца, работников ранчо и своих учителей. Иногда она выезжала на конную прогулку, но делала это очень редко и обматывала лицо легким шифоновым платком, чтобы не напугать случайных людей.

Ричард с болью наблюдал за всем этим. Пока что он ничего не мог поделать. Но он верил, что наступит тот день, когда жизнь Мэри преобразится и к ней вернется былая красота.

И тогда, Ричард знал это, все будет просто чудесно…

За воспоминаниями Ричард не заметил, как дорога привела его к озеру. Здесь было тихо и хорошо, и, остановив коня, он спрыгнул на землю.

От воды тянуло прохладой. Ричард огляделся. Тишина и покой. Именно то, что ему сейчас нужно.

Мелодичный звук колокольчика неожиданно разорвал тишину. И почти сразу звонкий голос воскликнул:

— Тяни! Тяни быстрее! Ну быстрее же!

Ричард пошел на звуки, переполняемый любопытством. Вскоре он увидел лошадь, привязанную у куста. Ричард усмехнулся. Он узнал ее сразу же.

— Ну что же ты?! — Люк прыгал вокруг Терри, пока она сматывала леску.

Терри спешила, как могла, но, видимо, недостаточно, так как мальчуган все еще торопил ее.

Вскоре показалась рыбина. Ее темная спина ровно двигалась в сторону берега по мере того, как Терри наматывала леску.

— Какая огромная! — восторженно воскликнул Люк.

Терри улыбнулась, глядя на него: глаза мальчишки горели азартом.

Леска почти закончилась. Рыба оказалась у самого берега.

— Ну-ка, посмотрим, кто это, — пробормотала Терри, делая последний рывок и вытаскивая добычу из воды.

И в этот момент хитрая рыбина дернулась изо всей силы и сорвалась с крючка. Она очертила в воздухе дугу и упала в траву, барахтаясь и стараясь по спуску достичь воды.

— Держи ее, держи! — закричал Люк, бросаясь следом.

Смеясь, Терри кинулась ему помогать. Рыба была скользкая, она не давалась им в руки, а если и попадалась, то тут же умудрялась снова оказаться в траве.

— Люк, неси ведро! — распорядилась Терри, когда ей удалось схватить добычу двумя руками.

— Сейчас! — ответил мальчуган, торопясь схватить пластиковое ведро, которое они взяли с собой. — На, держи!

Руки Терри разжались, и рыбина плюхнулась в ведерко, наполовину наполненное водой.

Оба замерли, завороженно наблюдая за ней.