Машка, или Ключи от счастья - Людмила Сурская Страница 19

"Что за дела! Это не в моих расчётах… Было бы недопустимым потерять такую девушку. Надо решительными действиями её удержать".

— Ты же сказала у тебя ещё три недели отпуска?

Маша и не отказывалась.

— Да.

— Поедешь с нами. Чего сидеть в душной Москве. Сибирь посмотришь, Байкал. — Он сам не ожидал от себя такого. Никогда, никого он не возил с собой. Зачем, когда кругом баб навалом, зацикливаться на одной.

— Я утром решу, — не торопилась она с ответом.

Какое ещё утро ему надо знать сейчас.

— Машенька, поехали, почти месяц вместе. Мне не безразлично, где ты: рядом или далеко от меня. Другая окраска чувства. Ты рядом и краски одни. Всё обретает иной смысл. Ты далеко — всё сереет.

— М- мне надо подумать, — не решалась на такой простой шаг она. Конечно, они, после того, что произошло уже родные люди, но…

— Я научу тебя быть настоящей женщиной. Покажу, как надо любить мужское тело, — напирал Таран, пустив в уговор второй пунктик. И это подействовало больше.

— Хорошо, — страшась того, что она делает, всё же согласилась Маша.

Обрадованный Таран с жаром, подгребя её под себя, закружил бедную Машкину голову страстным поцелуем. Забыв о наставлениях матери и угрозах брата, Машка, переступив через мораль и запреты, счастливо спала около любимого мужчины. Проснулись от шума выбиваемых дверей.

— Не дрожи, — чмокнул её в раскрытые от ужаса глаза Кирилл, — это наверняка ребята меня ищут.

Кое-как прикрыв наготу, он приоткрыл дверь. Таран не ошибся. Так и было, за дверью ухмылялась группа. Не позволив сунуть носы в номер, но переговорив, вернулся к Маше.

— С добрым утром, детка. Идём купаться и собираться в дорожку. — Он не оставлял ей лазейки на отступление. Ни тебе "что ты решила?" "ни передумала ли?" собираемся и всё. — В поезде доспим, подбадривал он, вытягивая, прячущуюся, под одеяло Машку на свет божий.

— Ой, — прикрыла она ладошкой расползшееся по простыне красное пятно, стараясь не смотреть на улыбающегося Кирилла. Его действительно распирало удовольствие. Девственницы в его списке побед не было.

Не удержавшись, шепнул ей на ушко:

— Жалко?

Маша покраснела.

— Нет. Просто не хочу это оставлять на злые языки гостиничных кумушек. Это только моё дело.

— Значит, мы выкупим у них эту простыню, — притянул он её к себе.

— Как?

— Скажем, что потеряли. Я тебе обещаю. Побежали купаться.

Побежал он, а она на его руках поехала. Она никак не могла привыкнуть к его и ещё больше своей наготе. Выдернутая из уже освоенного гнёздышка Машка, прикрываясь, где руками, где полотенцем, потрусила до душа. Стараясь при этом смотреть себе под ноги, и ни в коем рази на него. "Со вчерашнего вечера многое со мной происходило впервые, — делала Маша для себя открытие, — провела ночь с мужчиной — раз, теперь принимаю с ним душ — два".

— Машуня, — сбросил с неё полотенце Кирилл, — сколько можно тормозить. Ты теперь уже взрослая женщина. Иди сюда. — Втянув девушку в душевую, он принялся её купать, не забывая умело сыпать ласками на тлеющие угольки вчерашнего костра, шёпча на ушко вольности и пожирая её наглыми глазами. Машка вспыхнула, как свеча и, полыхнув огнем, расплавилась сгорая. Всё повторилось вновь, она опять неслась на раскалённых жаром облаках к сжигающему всё на своём пути солнцу, умирая от нестерпимого жара и возрождаясь вновь.

— Какая сказочная страна, — шептала она на его губах, упираясь ладошкой в грудь. — А эти жаркие кони несут и несут не спрыгнуть, не остановить.

— Машка, ты порох, — удивлялся он. Зажигаясь сам от её спички. "Похоже, я въехал в любовь", — обожгла неожиданно пришедшая мысль.

Потом разлив по чашкам пили кефир. Таран доел вчерашнее и её припасы тоже. А она, посматривая на него, отпивала по глоточку кефир и была счастлива.

Счастлива от просмотра поедания его крепкими зубами продуктов! Наверное, бабы рождаются уже дурами. Кирилл ушёл. А Машка, собравшись и в ожидании его от нечего делать, смотрела в окно. Лёгкая дымка тумана ещё висела на домах. "Последствие дождя, но день обещает быть ясным. Вон туман уже сдаётся и потихоньку опускается. Повис рваными, смешными клочьями, а верхушки деревьев хорошо просматриваются, рвясь в небо. Правда, наверное, немного прохладно. Дождь прошёл тот ещё. А что, если он посмеялся и не придёт за мной", — напугавшись такого поворота, она зябко поёжилась. Но он вошёл не стучась. Чмокнув в щёчку забрал сумку и поймав её руку, потянул за собой. Сжатое в тиски сердце заколотилось. Случайность или судьба? Впрочем так или иначе, весь остаток вечера и ночь они провели вместе и сейчас… Уходила, провожаемая, недобрым взглядом администраторши, цедившей сквозь зубы о морали и разложении. "Ах, пусть. Какая мне от этого беда. Я не знаю её, она меня. — Не расстроилась Маша. Прощая женщинам их несправедливые взгляды… — О подробностях им век не догадаться, эти самые подробности касаются только нас двоих и никого больше".

Подробности им, конечно, не достать, но фантазии… Вот те применив их осуждали и разбирали по косточкам только почему-то Машу, ещё и как. Хотя чего бы и горячиться ведь жизнь просто изобилует подобными ситуациями, так что не они первые, не они последние. Оно-то так, только женщины, не претендуя на оригинальность, авторитетно говорили:

— Девки пошли, Зин, ни в какие ворота. Дрянь на дряни. Ночь знакомства и в круиз поехала мужиков обслуживать, — сверля накрашенными глазками девичью спину.

Напарница вторила:

— А с виду и не скажешь. Зачем она приезжала к нам, посмотри карточку, Тонь?

Та сунула свой нос в бумаги, хотя и так всё знала наизусть:

— В гости написала.

— Знаем этих гостей, их и пасла, чтоб бабки срубить.

Обе сошлись на грустном:

— До чего дойдём с такой-то моралью.

Ничего этого не слышавшая, счастливая и немного смущённая, Машка садилась в микроавтобус, приехавший за группой, чтоб доставить к поезду. Разве можно было думать о ерунде, когда рядом с ней сидел лучший мужик в мире, обнимая и жарко дыша ей в щёку. Страстные поцелуи украдкой сейчас ей подаренные и волнующий шёпот приводили Машуню в трепет.

— Кирюша, не удобно, — то и дело одёргивала она его, — ребята же смотрят.

— Глупости. Им дела нет до нас. Вру, они мне безумно завидуют.

— Кирилл, а как я поеду, на меня же нет билета? — хотела знать Машка, вдруг сообразив такое дело.

— Это не твоя забота. Поедешь. — Лучились смехом его глаза. — На худой конец прикреплю в сетке, за окно, знаешь, такие капроновые, в которых лук возят.

Чувствуя, что он шутит, она не обижалась. Оказалось всё проще. Они выкупили три купе и у них, естественно, были свободные места. Машка тихонечко сидела в уголке, у окна, никому не мешая. Только сейчас, в мчащемся поезде, начиная понимать, куда её занесло. Одна с чужими мужиками, которых она совершенно не знала. Висение их портрета на её стене — ни в счёт. Они уж точно не подозревают, что стали ей через тот плакат почти родственниками. Как бы там ни было, а она утром говорила им "доброе утро", а вечером желала "доброй ночи" и это изо дня в день… Вошедший в купе Таран перехватив затравленный взгляд девчонки, подсел рядом. Взяв в кольцо своих сильных рук, жарко целуя, притянул к себе.