Ангелочек для циника - Илона Шикова Страница 19

— Я очарован! — шепчет, наклонив голову к моему уху перед тем, как захлопывает дверь.

— Знал бы ты, как я очарована, — бухчу себе под нос с улыбкой на устах, наблюдая в лобовое стекло, как мужчина обходит автомобиль спереди.

Со своими догадками о прогулке по парку я пролетаю, так как приезжаем мы в дорогущий ресторан. Я была здесь всего один раз с братом и его друзьями, поэтому не понаслышке знаю о ценах. Однако Стас и глазом не ведет, делая заказ на двоих — я так сильно нервничаю, что никак не могу определиться с выбором.

— И мартини для девушки, — он захлопывает меню и обращает свой взор на меня.

С ним легко и весело, поэтому ужин пролетает незаметно. И я немного расстраиваюсь, когда приходит время возвращаться домой. Сейчас мы скажем друг другу “спокойной ночи”, а утром попрощаемся навсегда — от осознания этот факта хорошее настроение падает ниже плинтуса и никак не хочет подниматься снова вверх.

А то, что я влюбилась в Стаса, добивает меня окончательно. Даже винить некого, кроме себя. Мы молчим, когда едем домой, поднимаемся по ступенькам на нужный этаж, и даже, когда ключи выпадают из моих пальцев перед входной дверью. Я приседаю, чтобы их поднять, а когда встаю, то оказываюсь в досягаемой близости со Стасом.

— Диана, — он берет меня двумя пальцами за подбородок и заставляет поднять голову. — Посмотри на меня.

Я мысленно считаю до десяти, пытаясь унять разбушевавшееся сердце, и даже не замечаю, как мужские губы находят мои.

Все происходит слишком быстро, и в то же время так медленно — входные двери каким-то волшебным образом открываются, и мы попадаем в коридор, причем я прижатая к стене, а Стас терзающий мои губы до умопомрачения. Одежда летит в разные стороны, мы плавно передвигаемся в зал, не отрываясь друг от друга.

Мои пальцы запутываются в коротких волосах мужчины, не желая ни на секунду отрываться от своего занятия. Я хочу дотрагиваться до него, чувствовать каждую клеточку его тела, принадлежать ему…

Стас аккуратно укладывает меня на разложенный диван, на ходу расстегивая верхнюю часть моего нижнего белья. Трусики летят следом, и вот уже его пальцы повсюду, медленно, не торопясь, исследуют мое тело, заставляя дрожать от наслаждения. Я и сама не теряюсь, помогая Стасу избавиться сначала от рубашки (пиджак уже валяется где-то в районе коридора), затем брюк, а спустя какое-то время его боксеры улетают в неизвестном направлении — Господи, с каких это пор я стала такой несдержанной, безрассудной и раскованной?

Раньше, помнится, я не торопилась заниматься сексом с мужчиной, а вот сейчас готова отдаться, считай, первому встречному, ничего не требуя взамен. Да и что я могу потребовать от Стаса? Мы взрослые люди, имеем право иногда поступать безрассудно, и никаких слов или объяснений здесь не надо.

— Я не сделаю тебе больно, — шепчет мужчина мне на ушко, продолжая языком прокладывать жаркую дорожку от виска к ключице.

Немного не те слова, которые я хочу услышать, но все равно приятно, что мой спутник заботится о моем же благе. Я закрываю глаза, громко стону и прогибаюсь в спине, когда мужские пальцы дотрагиваются до груди, а после опускаются ниже, аккуратно касаясь внутренней стороны бедра.

— Хочу тебя! — вырывается у меня случайно, но сейчас мне реально все равно, что подумает по этому поводу мой спутник. В ответ он лишь усмехается, продолжая и дальше исследовать мое тело.

— Не торопись, — шепчет, доводя меня до умопомрачения своим языком, который уже прокладывает дорожку от груди до низа живота. — У нас еще вся ночь впереди.

Не знаю, как у него получается так долго сдерживаться, но я уже вся извожусь, постепенно плавясь от мужских ласк. Это пытка — быть рядом, касаться, но не чувствовать его целиком. И я настолько погружаюсь в свои ощущения и желания, что даже не замечаю, как Стас на несколько секунд открывается от своего занятия

— слышу лишь звук разрываемой фольги где-то вдалеке, а после чувствую, как его тело накрывает мое.

— Стас! — только и могу произнести, когда мужчина медленно входит меня, на какое-то время замирает, чтобы я привыкла к его размерам, и только потом начинает постепенно двигаться.

Я царапаю его спину в порыве страсти, не желая, чтобы эта ночь заканчивалась. Не могу им насладиться, да и не хочу, если честно, именно сейчас получить всё. Мне мало только одной ночи — я желаю заполучить его целиком и полностью в свои владения…

Открываю глаза, щурясь от яркого солнечного света, который пробивается сквозь окно — надо же, какое замечательное утро. И так не хочется просыпаться окончательно и встречать новый день. Воспоминания о сегодняшней ночи слишком ярко всплывают в памяти, рисуя, как будто наяву, картину нашей со Стасом страсти, а я улыбаюсь своим мыслям — очень надеюсь, что сегодня мы повторим все то, что было вчера.

Точно, безрассудная, но мне это безумно нравится. Не хочу больше быть серьезной — хочу радоваться жизни на полную катушку.

Но только рядом со Стасом. Кстати, а где он? Постель пуста, не считая меня, сумки возле порога нет — как же так?! Наверное, он просто перенес свои вещи в коридор, а сам принимает душ — тогда почему не слышно шума воды?

— Стас! — кричу я довольно громко и спрыгиваю с кровати, даже не стесняясь, что мужчина может увидеть меня голой. — Ты куда спрятался? — я все еще надеюсь, что ошибаюсь, задавая глупые вопросы в пустоту, когда заглядываю сначала на кухню, затем в родительскую спальню, а после в ванную — никого.

И сердце, почему-то, замирает, когда я открываю дверь в свою комнату — пусто, грустно и одиноко. Беру халатик, который оставила еще вчера валяться на кровати, завязываю поясок, и тут мой взгляд случайно натыкается на стол. Точнее, на альбомный лист, исписанный ровным почерком, поверх которого лежат пятитысячные купюры.

Руки начинает бить мелкая дрожь — мне хочется и подойти к столу, и не подходить, чтобы не разочароваться окончательно. Все-таки сбежал, забыв обо всем, что между нами было. Хотя, о чем это я? Ведь Стас не давал никаких обещаний, не клялся в любви и не предлагал мне руку и сердце, но все равно становится больно.

Беру себя в руки, запрещая в категорической форме самой себе лить слезы, и в два шага пересекаю расстояние до стола. Резко отодвигаю деньги в сторону и беру альбомный лист в руки.

“Диана, малыш, не обижайся. Мне, правда, нужно очень срочно уехать. Ты — самое лучшее, что случилось в моей никчемной жизни. Прости, если обидел. Стас”.

И немного ниже постскриптум:

“Купи себе новое платье. Я бы и сам купил, но не знаю твоего размера. Это мой тебе подарок”.

— Пошел ты к черту! — выдаю в пустоту, сминая ни в чем не повинную бумагу в кулаке. Беру свободной рукой купюры и подкидываю их вверх, наблюдая, как красные бумажки плавно падают одна за другой на пол. — Ублюдок! — довольно резко вырывается у меня, однако я не сожалею ни о чем.

Лишь о своей глупой любви, которая, как оказалось, Стасу и даром не нужна.