Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 19

На следующее утро Оливия проснулась под аккомпанементдоносившихся снизу приглушенных звуков. Прислушиваясь к шагам, негромкимпереговорам слуг, она неожиданно вспомнила о вчерашнем споре с сестрой, но,когда обернулась, обнаружила, что вторая половина кровати пуста. Оливиянемедленно встала, причесалась и накинула халат. Что творится на первом этаже?

Девушка спустилась вниз и только сейчас сообразила, в чемдело. Повсюду сновали слуги и рабочие: в саду снимали тент, в доме расставлялимебель, то и дело вносили корзины с цветами от благодарных гостей – словом,повсюду царил полный хаос, посреди которого стояли миссис Пибоди и дворецкий,то и дело отдавая команды.

– Хорошо спала? – улыбнулась Берти.

Оливия кивнула и извинилась за позднее пробуждение.

– Ты немало потрудилась, дорогая, и имеешь полное правоотдохнуть. Я рада, что ты не ввязалась в эту суматоху с самого утра.Удивительно еще, что тебя не разбудили эти бездельники, когда снимали тент. Всетолько и говорят о вчерашнем вечере. Судя по количеству цветов, прием имелневероятный успех. Кстати, я поставила почти все корзины в столовой.

Оливия немедленно отправилась туда, гадая, куда подеваласьВиктория, и немедленно остановилась перед огромной вазой, полной красных роз сдлинными стеблями. Прикрепленная к ним карточка оказалась без подписи.

«Благодарю за самый важный вечер в моей жизни».

На конверте стояло имя сестры. Нетрудно было догадаться, ктопослал букет. Остальные карточки были подписаны. Чарлз тоже прислал прелестнуюцветочную аранжировку в благодарность за приятный вечер. Оливия тихопорадовалась, что он впервые за столько времени смог появиться в обществе.Несмотря на то что Викторию следовало бы высечь за вчерашнюю историю, Оливиябыла почти счастлива в обществе Чарлза.

Она отправилась на кухню, отдала приказания слугам и наконецнашла Викторию в утренней столовой. Та сидела за столом с чашкой кофе в руках.Знакомая тревога за сестру больно кольнула Оливию.

– Хорошо спала? – неловко пробормотала она,усаживаясь рядом. Она не помнила, когда в последний раз они так сильноссорились. И теперь причина была куда серьезнее их детских разногласий. Онабыла убеждена, что Виктории грозит смертельная опасность.

– Очень хорошо, спасибо, – сухо отозваласьВиктория. – Удивляюсь, как ты не проснулась от этого ужасного шума.

Оливии показалось, что сестра еще никогда не выглядела такойкрасавицей. Странно, она никогда не думала так о себе – возможно, потому, что вглазах Виктории горел какой-то волнующий свет и она всегда была куда болеенеспокойной и порывистой, чем старшая сестра.

Горничная принесла кофе, и Оливия с удовольствием отпилаглоток.

– Ужасно устала, – призналась она и, не выдержав,спросила Викторию, видела ли она цветы.

– Разумеется, – чуть поколебавшись, отозваласьона.

– Кажется, я догадываюсь, кто их послал, –осторожно заметила Оливия, но сестра не потрудилась ответить. – Подумай отом, что я сказала прошлой ночью. Ситуация в любую минуту может выйти из-подконтроля.

– Подумаешь! Всего-навсего розы. Нет никакой причинысходить из-за этого с ума! Он очень интересный человек, но и только. И незачемпридавать этому столь важное значение, – с деланной беспечностью обронилаВиктория, но Оливия слишком хорошо видела пугающе решительный блеск ее глаз.Нет, Виктория не откажется от Тоби!

– Надеюсь, сегодня ты не станешь проводить с нимстолько времени. Начнутся разговоры, и кроме того, помни, бал дает кузина егожены. Будь поосторожнее, – предупредила Оливия.

– Благодарю за наставления, – холодно пробормоталаВиктория, вставая.

Господи, они такие одинаковые внешне и настолько различны вдуше! Оливия вздрогнула от внезапного страха, ощутив, какая между нимипропасть.

– Что ты сегодня делаешь? – с невинным видомпоинтересовалась она.

– Иду на лекцию. Не возражаешь, дорогая, или мнетребуется твое разрешение?

– Я просто так спросила. Нет нужды быть ни такойобидчивой, ни такой грубой, – язвительно отпарировала Оливия, измученнаяпостоянной пикировкой. – И с каких это пор ты вообще нуждаешься в моемразрешении? Я нужна только для того, чтобы постоянно покрывать тебя ивытаскивать из немыслимых ситуаций, в которые ты попадаешь, поскольку незаботишься ни о ком, кроме себя.

– Еще раз спасибо, но сегодня я не нуждаюсь в твоейпомощи.

В такие минуты обе жалели, что не обзавелись подругами. Ноих необычная близость, уникальность отношений, изоляция от общества иотдаленность дома в Кротоне оставались неизменной помехой их встречам сосверстницами. По временам девушкам было невыносимо одиноко.

– А ты чем займешься? Домашними хлопотами?

Она двумя словами дала понять, что считает Оливию невыносимоскучной, и та остро это почувствовала. Никто не позаботился прислать ей дведюжины роз с карточкой без подписи. Мужчина, который ей нравился, прислал цветыс формальной благодарностью, адресованной к тому же всем членам семьи, а не ейлично. Оливия непрестанно спрашивала себя: неужели Виктория права? Ее тоженачинали мучить ревность и зависть.

– Да, помогу Берти привести дом в порядок. Бедный папас ума сойдет, увидев, что все по-прежнему вверх дном.

– Как занимательно!

С этими словами Виктория направилась наверх и, переодевшисьв темно-синий шелковый костюм, к которому полагалась модная шляпа, ушла издома. Петри отвез ее на лекцию и немедленно вернулся.

Остаток дня пролетел незаметно. Виктория вернулась довольнорано, и Берти немедленно нагрузила ее работой, приказав последить за мужчинами,вносившими в дом мебель, поставленную на время в гараж. Оливия трудилась непокладая рук, чтобы вернуть саду прежний вид, и к пяти часам произошло чудо:все встало на свои места. Берти поблагодарила девушек за помощь, и к нейприсоединился отец, обрадованный, что все так быстро завершилось.

– В жизни не скажешь, что вчера здесь гостили пятьдесятчеловек! – восхитился он. – Тяжело пришлось?

– Не очень, папочка, – заверила Оливия.

– Все восхищаются моими прелестными хозяюшками, –продолжал Эдвард, но Виктория, равнодушно выслушав отца, сказала, что пораодеваться. Оливия уже выбрала вечерние платья – из бледно-розового газа идовольно скромные. Незачем возбуждать излишний интерес Тоби.

– Прием действительно удался, – продолжал отец,усаживаясь в любимое кресло. Оливия немедленно налила ему бокал портвейна, иЭдвард поблагодарил ее нежной улыбкой. С каждым днем он все больше нуждался вее обществе. Господь поистине наградил его чудесной дочерью! – Ты ужаснобалуешь меня, дорогая. Даже будь твоя мама жива, вряд ли она так опекала быменя. Она, скорее, походила на твою сестру: такая же неукротимая, с вечнымстремлением к независимости.