Уроки плохих манер - Сюзанна Энок Страница 19

Сдвинув брови, Бартоломью вновь поймал взглядом сиреневую бабочку, грациозно порхающую по залу.

— Кажется, Амелия очень близка со своей кузиной.

— Они вместе воспитывались в доме бабушки. Вон она, — указала пальцем на пожилую даму Вайолет. — Вдовствующая виконтесса Уэллер. Очень славная женщина. И забавная. Она просто помешана на кошках. Просит всех нас называть ее «бабушка Агнес».

Бартоломью посмотрел в указанном направлении и… ошеломленно заморгал. Голову «бабушки Агнес» венчала шляпа, украшенная тремя яркими страусиными перьями. Странный головной убор был столь огромен, что оставалось лишь удивляться, как пожилая леди до сих пор стоит на ногах. Несмотря на преклонный возраст, глаза виконтессы горели молодым задором, и держалась она легко и непринужденно.

Однако любопытство Бартоломью не имело ничего общего с леди Агнес.

— Что ты думаешь о семье Амелии? — спросил, он сестру. — Вернее, о ее кузенах?

— Майкл, на мой взгляд, очень хорош, — вздохнув, ответила Вайолет. — Ну просто невероятно красив.

— А что насчет его сестры?

— Тесс — просто чудо. И такая остроумная. А еще она много знает о том, как поощрить или, наоборот, пресечь ухаживания джентльмена. Поэтому, я надеюсь, ты не возненавидел ее лишь потому, что она разговаривала с тобой немного грубо за ужином в Джеймс-Хаусе.

Возненавидел? Не слишком подходящее слово. Скорее был сбит с толку. Или, может, влюбился? Бартоломью тряхнул головой, поняв, что сестра ждет ответа.

— Я нагрубил первым, — признался он.

Котильон закончился, и Вайолет вскочила со стула, когда к ней приблизился молодой человек.

— Добрый вечер, Эндрю, — весело прочирикала она и, не оглянувшись на брата, взяла его под руку.

Толли остановил сестру, ухватив ее за руку рукояткой трости.

— Представь-ка нас, Вай, — сказал он. Возможно, Стивен и был знаком с этим парнем, но, как уже заметила Вайолет, он, Бартоломью, долго отсутствовал. И он не какой-то там бессловесный мешок картошки.

— Что? О, прошу прощения, Толли. Эндрю, это мой брат, полковник Бартоломью Джеймс. Толли, позволь представить тебе Эндрю Карроуэя, третьего брата лорда Дэра.

Кивнув, Толли отпустил пару восвояси. Он не мог сказать Эндрю, что встречал его старшего брата Брэдшоу Карроуэя в «Клубе искателей приключений», если только не хотел, чтобы его лишили членства.

— Как нога?

Александр Рейбл, маркиз Монтроуз, опустился на стул рядом с Бартоломью. Толли тут же охватила тревога. За последние пять лет они с маркизом едва ли обменялись дюжиной слов, к тому же всего в нескольких шагах от них звучала громкая музыка.

— Их у меня все еще две, — ответил он.

— Я слышал, вы потеряли всех, кто находился под вашим командованием. Я хотел сказать, все они погибли.

Тон голоса маркиза был вызывающим.

Это не удивило Толли. Они не были приятелями даже в Оксфорде. И все же ему не нравился поворот, который приняла их беседа.

— Да, это так, — подтвердил Бартоломью, стараясь сохранять спокойствие. — Их убили.

— Но вы живы.

— Мы что, играем в игру «констатируй очевидное»? Что же не предупредили? Я бы тогда смог заметить, что вы унаследовали второй подбородок — отличительную черту, передающуюся по линии вашего отца. — Бартоломью указал на шею маркиза.

— Не будь вы калекой, я непременно поколотил бы вас за такие слова.

Бартоломью бросил взгляд на танцующих. Тереза кружилась в кадрили на дальнем конце зала и не могла слышать этого разговора. По какой-то причине ему это было важно.

— Не говорите со мной об Индии, а я не стану упоминать ваш дряблый подбородок:

— Вообще-то я подошел лишь для того, чтобы сказать: перестаньте таращиться на Тесс Уэллер. Вы выставляете себя не в лучшем виде и можете поставить в неловкое положение ее.

Бартоломью мог бы объяснить причину своего внимания к Тесс тем, что ее кузина замужем за его братом и что он просто пытается познакомиться с новыми родственниками, но это было бы ложью.

— Спасибо за совет, — холодно произнес Толли. — Вы предостерегаете всех, кто смотрит в ее сторону, или это лишь удел калек, представляющих для вас угрозу?

— Я вас не боюсь, — высокомерно бросил маркиз. — Я уже сказал, что вы смущаете людей. Вокруг вас витают разные слухи, и Тереза не хочет, чтобы сплетни коснулись ее.

— Полагаю, она сама может мне об этом сказать,

— Если хотите выглядеть жалко, ради Бога. — Маркиз поднялся со стула. — Я всего лишь старался быть любезным.

— А. Значит, вы изменились.

Холодно улыбнувшись, Монтроуз смешался с нарядной толпой гостей. Толли же сжал медную рукоятку своей трости с такой силой, что даже пальцы побелели. Наверное, он должен был радоваться тому, что хоть кто-то обратил на него внимание и даже попытался предостеречь, но он злился, так как Монтроуз оказался прав. Толли, разумеется, слышал сплетни о себе. Одни говорили, что он струсил, а другие считали, что он просто выдумал всю эту историю с нападением. Это не украшало его репутацию и уж точно не помогало в отношениях с Тесс.

А есть ли они, эти отношения? Наверняка. Ведь в присутствии мисс Уэллер ему удавалось забыть о кошмарах и боли, мучивших его на протяжении последних нескольких месяцев. А еще эта девушка очень привлекательна. Она заставляла Бартоломью желать и чувствовать то, чем, по его мнению, он больше не имел права наслаждаться.

Прежде всего танцами. И занятиями любовью. Хотя если задуматься, занятия любовью Бартоломью поставил бы на первое место, а уж потом, далеко позади, танцы.

Тереза ворвалась в поле его зрения в чудесном, переливающемся в отблесках свечей платье. Она смеялась и кружилась, веселая и беззаботная среди друзей и поклонников, в то время как он каждую ночь съеживался от ужаса перед безмолвным мраком, угрожающим накрыть его с головой.

Когда же он сможет прийти в себя?

Звуки кадрили стихли. Из толпы гостей выпорхнула девушка в платье цвета лаванды, благоухающая розами, и опустилась на стул рядом с Бартоломью.

— Ну и каково же ваше решение? — спросила Тереза.

— Не пойму, о чем вы?

— Я ведь говорила, что не стану больше просить вас танцевать со мной. Но все-таки оставила для вас один из самых последних танцев, потому что сейчас вы, кажется, не в духе. В конечном итоге вам все равно придется меня пригласить.

С него хватит, черт возьми. Устремив ничего не видящий взгляд куда-то в толпу, Бартоломью стиснул зубы.

— Дразните и издевайтесь надо мной сколь угодно, Тереза, но только до тех пор, пока вы находитесь вне пределов досягаемости, — процедил он.

— Я…

— Потому что я слишком медленно передвигаюсь, — продолжал Бартоломью, не обращая внимания на попытку Терезы перебить его. — Я не простофиля и — кажется, уже говорил вам — не евнух. У меня есть гордость и, наверное, осталось кое-что от джентльмена, ведь в противном случае я непременно сказал бы вам, что именно хочу сейчас с вами сделать. И поверьте, мое желание не имеет ничего общего с танцами.