Тайная песня - Кэтрин Коултер Страница 19

– Скоро мы будем в Райадере. Мне сказали, что там есть рынок, так что мы сможем купить немного еды.

– Я все еще твой брат? Роланд кивнул.

– Не поднимай головы. Ты, на мой взгляд, совсем не похожа на маленького оборванца. – Она улыбнулась его словам, которые сочла за комплимент, а он добавил:

– Мне больше не хочется драться с мужчинами, которые не прочь позабавиться с тобой.

Райадер оказался сонным городком, по мнению Дарии, больше английским, чем уэльсским. На базаре было много овец и мало людей. Товара осталось немного, так как большая часть уже была распродана утром. Роланд купил хлеба, сыра и несколько яблок. К ним никто не подходил, и никто особенно ими не интересовался.

– Мы для них чужие, – объяснил Роланд Дарии. – Не важно, что мы – валлийцы, мы не местные, и только это имеет значение.

Она слушала, как Роланд говорит по-валлийски, поражаясь легкости, с которой он произносил трудные звуки. Он казался очень довольным.

Они съели свою полуденную трапезу на берегу реки Уай, среди диких трав и вереска. Путники наслаждались красотой и благоуханием природы.

– Эта земля прекрасна, как редкий самородок, – сказал Роланд, надкусив яблоко. – Когда нет дождя, невозможно оторвать глаз от этих красок… Это необыкновенные краски. Взгляни, Дария, какая зелень в долине Уай – мягкая, как бархат, и такая же яркая.

– Куда мы едем, Роланд?

– Сначала в Рексем, затем в крепость лорда Ричарда де Авенеля в Кроуленд. Это на границе Уэльса с Честером.

Она кивнула.

– Сколько мы там пробудем?

– Недолго. – Увидев, что Дария собирается расспрашивать его, Роланд быстро произнес валлийское слово “menyw” и дотронулся кончиками пальцев до подбородка.

Дария повторила это слово – женщина, – затем спросила:

– А как будет жена? Роланд пожал плечами и смерил ее долгим взглядом:

– Gwrang.

Она произнесла это слово несколько раз. Кто знает, может быть, оно и пригодится ей. Роланд снова погрузился в молчание. Остаток дня он казался каким-то отрешенным.

Они провели ночь под сводом неглубокой пещеры. Дождя, к счастью, не было.

– Что тревожит тебя, Роланд? – обратилась Дария к нему на следующее утро.

– Ничего, – отрезал он. – Завтра мы прибудем в Рексем.

Они ехали по склону горы, на вершине которой стояла крепость, такая древняя, что Дарии показалось, будто она была построена еще в незапамятные времена. Под ними в лесистых долинах блестела река, и беглецы увидели три водопада. Это было великолепно, и Дария наслаждалась свободой, которой у нее никогда раньше не было.

Но Роланд выглядел озабоченным.

– Расскажи мне о своей семье, Роланд.

– У меня есть брат, граф Блэкхит. Он не любит меня, никогда не одобрял моего поведения. Но тебе не придется с ним встречаться. У нас в семье так много дядюшек, теток и кузенов, что я не могу вспомнить даже их имена. Наши мужчины отважны, а женщины плодовиты.

Он снова замолчал.

– Почему я тебе не нравлюсь?

Роланд резко повернулся в седле и посмотрел на нее.

– С чего ты взяла?

– Ты не хочешь разговаривать со мной.

Он только передернул плечами и пустил Кэнтора рысью.

– А когда ты снисходишь до разговора со мной, твои слова бывают резкими.

– Я взвешиваю свои слова, – парировал он, и ей пришлось согласиться с ним.

Роланд остановился засветло, просто сказав:

– Кэнтор устал.

Но больше всех устал, как видно, Роланд, потому что он заснул еще до того, как луна показалась на ясном уэльском небе. Дария лежала рядом с ним, приподнявшись на локте. Его дыхание было ровным и глубоким. Она смотрела на его лицо. Сейчас, когда все треволнения отступили, Роланд выглядел очень молодо. Девушка осторожно дотронулась до его щеки, провела пальцами вдоль челюсти к квадратному подбородку. На нем была черная щетина, и она с улыбкой подумала, такие же ли черные волосы у него на теле. Ей доставляло огромное удовольствие разглядывать его. Его брови были дугообразными и черными, как смертный грех. Дарии захотелось смахнуть прядь смоляных волос с его лба, но она побоялась разбудить его. Ей нравилась даже срорма его ушей.

Наконец она уснула, свернувшись клубком возле него.

Дария внезапно пробудилась и села. Она припомнила свои необыкновенные ощущении при первой встрече с Роландом. Теперь же она увидела его сон. Как это было возможно? Дария не фигурировала в его сне, нет, она была просто наблюдателем, однако почему-то знала, что ему снится. Только вот непонятно, почему Роланд представлялся ей таким образом. Она не сомневалась, что знает ответ, но ни за что на свете не сказала бы его Роланду. Он бы счел ее сумасшедшей или просто дурой, а может быть, и той и другой сразу.

На следующее утро небо было обложено тучами. Ничего не поделаешь, надо терпеть.

Неожиданно она произнесла, стараясь привлечь его внимание:

– Я слышала рассказы отца о святой земле. Ему говорили, что там жара, белый песок и ядовитые насекомые, а еще страшная бедность, и у детей от голода пухнут животы. Темные и бородатые мужчины носят белые одежды, а на голове тюрбаны. Женщины будто бы живут отдельно от мужчин с другими женщинами. Ты знаешь что-нибудь об этом, Роланд?

Ее спутник крепче сжал поводья. Ночью ему снилась святая земля, встреча с варварами и вождями племен. Но Дария не могла об этом знать, это было просто совпадение.

Он ответил только:

– То, что рассказывал твой отец, правда. А теперь помолчи, я должен подумать.

Дария упражнялась в валлийском языке, повторяя фразы, которым Роланд научил ее в последние дни. “Ryclw i wedi blino”, – произнесла она трижды, пока он не повернулся к ней.

– Ты действительно устала?

– Nag ydw, – усмехнулась девушка и решительно покачала головой.

Во второй половине дня они приехали в Рексем и вошли в маленькую церквушку, чтобы укрыться от дождя. Даже камни здания, окрашенные в теплые тона, казались холодными и угрюмыми из-за серого дождя. Они прошли под узкими нормандскими аркадами нефа к сводам. Там находилось несколько человек. Было сыро и мрачно; горящие свечи не рассеивали мрака.

– Здесь темно, как в колодце, – сказала Дария, поеживаясь в своем плаще.

Роланд промолчал. У него разламывалась голова, болело горло, каждую мышцу сводила судорога. Было трудно дышать и ходить. Даже глаза болели. Недомогание началось около двух дней назад, но он не обращал внимания, зная, что не имеет права болеть теперь, когда несет ответственность за Дарию. Однако он был болен. Ему стоило огромного труда не дрожать, стоя возле нее.

– Остановись, – выдохнул Роланд, не в силах сделать больше ни шага.