Траектория полета - Карен Уайт Страница 18

– Это моя вина, – продолжил Джеймс. – Мне не спалось, и я бо́льшую часть ночи искал в Интернете все, что касается фарфора. Нашел музей антикварного фарфора в маленьком городке штата Иллинойс и подумал, что мы должны с ними связаться. Хотелось поскорее рассказать Джорджии.

Мейси видела, что сестру это скорее забавляет, чем раздражает, и удивилась. Она не видела Джорджию очень долго и решила, что сестра станет совсем чужой и непонятной. Но она вовсе не была непонятной. Да и как могла такой быть? Дедушка говорил, что они как те устрицы, которые срослись на дне, несмотря на отливы и приливы. Всю юность они вместе мечтали о будущем в этом доме у залива. Правда, это было до того, как Мейси узнала, что Джорджия умеет выбрасывать людей, как использованные салфетки, и что они не так уж и похожи друг на друга. Однако она не могла забыть и о том, что ее первое детское воспоминание – лицо сестры над бортиком ее кроватки, и первое сказанное ею слово – «Джорджия».

– По крайней мере, он сумел дотерпеть до семи, после чего позвонил Марлен и спросил меня, – сказала Джорджия. – Хотя мог бы позвонить и раньше, я не спала. Я и забыла, как тихо здесь по ночам. Все время просыпалась, думая, что что-то случилось.

– Если бы у вас был мобильный телефон, я бы отправил вам эсэмэску с просьбой позвонить мне, – ровным голосом заметил Джеймс.

Джорджия бросила на него уничтожающий взгляд.

– В Иллинойсе все равно на час раньше. Сомневаюсь, что кто-нибудь в музее подошел бы к телефону в такую рань.

– Напомните мне, чтобы я рассказала вам, почему у нее нет мобильника, – вырвалось у Мейси. Она сама не знала, почему выпалила это, видимо, разозлилась из-за инцидента с Берди и помадой.

Джорджия опустила взгляд, а Джеймс лишь приподнял брови. «Интересно, – подумала Мейси, – как много ему рассказали – или предупредили – о Джорджии?»

Джеймс кашлянул.

– Я вышел на пробежку, было очень рано, поэтому Джорджия повезла меня на завтрак в кондитерскую «Долорес». Так что мы сыты и готовы приступать.

– Приступать к чему? – Из кухни вышел дедушка.

– Искать фарфор, который я видела в шкафу Берди. Суповую чашку с пчелками, – сказала Джорджия, улыбаясь ему.

Он помолчал, тяжело дыша, как будто бежал бегом от самой пасеки.

– Ладно. Желаю удачи. Перед тем как Берди… заболела… она устроила в доме большую чистку и перестановку мебели. Помнишь, Джорджия? Как раз перед тем, как ты уехала.

Лицо Джорджии застыло, и Мейси поняла, что сестра вспомнила то же, что и она. Она вспомнила, как взволнована была Берди, узнав, что в Апалачиколе собираются снимать кино, и съемочная группа, возможно, будет арендовать в городе комнаты. Интересно, помнит ли Джорджия все остальное, что случилось тем летом, помнит ли двойной ураган «Катрина» и «Деннис» – внешний шторм, сопутствующий тому урагану, что происходил в их доме? Или тот момент, когда мать пошла на чердак и дедушке пришлось нести ее вниз на руках, когда она впала там в ступор. Вряд ли, подумала Мейси. Джорджия умеет стряхивать с себя пыль прошлого.

– Да, – напряженно проговорила Джорджия. – Берди разобрала шкафы и буфеты на первом этаже, но остановилась на чердаке. Я всегда думала… – Она осеклась. – Попробую ее спросить, посмотрю, смогу ли пробиться…

Джорджия вдруг замолкла и перевела взгляд на лестницу. Обернувшись, Мейси увидела Берди, стоящую на площадке между маршами – тонкая рука на перилах, волосы собраны во французский пучок, розовый чесучовый костюм старомоден, однако по-прежнему элегантен. Похожа на Грейс Келли. Мейси почувствовала внезапный порыв подняться и положить ей на плечо руку, чтобы дать понять остальным – несмотря на ее вид, Берди следует принимать всерьез. Однако потом она заметила, что губы матери дрожат, а глаза бегают – видимо, Берди слышала их разговор и поняла бо́льшую его часть. И, может быть, даже осознала, что Джорджия хотела задать ей вопрос и ожидает ответа.

Дедушка шагнул вперед, и Мейси разглядела капельки пота на его лысеющей голове и два ярко-красных пятна на щеках. Он приблизился к Берди.

– Прекрасно выглядишь, дорогая. Как всегда.

Берди взглянула на протянутую к ней руку отца, затем на ее лицо, и целую ужасную секунду Мейси пребывала в полной уверенности, что мать сейчас заплачет. После минутной заминки Берди спустилась в прихожую, сжала дедушкину руку и встала в центр группы.

– Доброе утро, Берди, – тихо поздоровалась Джорджия.

Джеймс, вероятно, тоже что-то сказал, потому что Берди обернулась к нему с улыбкой. Мейси с опаской следила за матерью, пыталась сообразить, что могло ее расстроить минуту назад, но звук подъехавшего автомобиля отвлек ее.

Взяв мать за локоть, Мейси повела ее к кухне.

– Я приготовлю маме завтрак. Когда Бекки спустится, скажите, что приехал ее отец, чтобы отвезти в школу.

Не успела они дойти и до середины прихожей, как раздался краткий стук, и дверь открылась. На пороге возник Лайл в полицейской форме и, очевидно, очень удивился, увидев так много народу.

– Простите, – проговорил он, снимая шляпу. – Я не ожидал…

Он умолк, узнав Джорджию. А затем улыбнулся, и Мейси пронзила боль в старой ране. Давняя тоска. Неуверенность. Скопившийся гнев.

У Лайла и Джорджии всегда была особая связь – дружба, которая исключала Мейси, делала ее посторонней. Хотя они и заверяли всех, что их отношения сугубо платонические, Мейси знала свою сестру слишком хорошо, чтобы подавить в себе сомнения в том, что в городе остался хотя бы один парень, с которым она не спала.

Мейси потянула Берди за руку, но та, видимо, желала остаться молчаливым зрителем того, что обещало превратиться в интересное шоу.

– Привет, Лайл, – сказала Джорджия, склоняя голову набок, точно маленькая девочка, выбирающая, в какой руке подарок. – Рада тебя видеть.

Джеймс протянул ему руку:

– Джеймс Граф. Клиент Джорджии.

Остальные молчали, пока они пожимали друг другу руки, а Мейси гадала, что Джорджия успела рассказать Джеймсу, знает ли он о той роли, которую призван здесь сыграть, и пришлось ли сестре упрашивать его поехать с ней, чтобы послужить громоотводом для сплетен, которые обязательно появятся, даже если она пробудет здесь совсем недолго.

– Лайл Сойерс. Рад встрече. – Лайл оглядел незнакомца «полицейскими глазами», как раньше называла это Мейси. Глаза у него светло-карие, как у актера в сериале о полиции, который они смотрели, когда учились в старших классах, вместо того, чтобы делать уроки.

– Папа! – Бекки быстро сбежала по лестнице.

– Привет, егоза, – воскликнул он с той улыбкой, в которую Мейси влюбилась, впервые увидев его на фестивале морепродуктов; тогда они оба были слишком молоды, чтобы знать, что такое любовь с первого взгляда.

– Ну пап… – неубедительно простонала Бекки, вырываясь из объятий Лайла.