Американская леди - Петра Дурст-Беннинг Страница 18

Уроки танцев… здесь? Где же тут бальный зал? Где хрустальные зеркала? Где плюш и пышность? Войдя в раздевалку, которая больше напоминала чулан, Мария обнаружила, что уроки танцев у Пандоры Уилкинс не соответствуют тому романтическому занятию, на которое должны были тратить свое время молодые дамы.

Тыльной стороной ладони Мария вытерла пот со лба.

– Почему наше совместное времяпрепровождение должно было превратиться в подобную муку? – простонала она, пытаясь встать.

Ванда рассмеялась.

– Ты неправильно дышишь, в этом вся проблема.

– Как можно неправильно дышать? – выдавила из себя Мария. – Я рада, что вообще еще могу дышать!

«Что я, собственно, здесь делаю?» – задалась она вопросом, глотнув воды. В этих стенах она чувствовала себя совершенно неуместной. «Топтыжкам», как называла учениц Пандора, было минимум лет на десять меньше, чем Марии. И никто из них не походил на старуху, готовую вот-вот рухнуть от усталости и едва ли не выплевывавшую в кашле легкие. Обувь пришлось снять, как только они вошли в зал. А также чулки и корсеты – у учительницы было свое представление о подходящей для танца одежде! Мария украдкой взглянула на нее. С трудом можно было представить, что в этом низком и полноватом теле мог скрываться такой темперамент. Лицо Пандоры было словно с картинки, да еще белокурые вьющиеся локоны – такая внешность больше подходила для спокойных менуэтов. Но нет! В самом начале урока Пандора продемонстрировала свои возможности: «топтыжкам» нужно было выстроиться в круг и встать на колени. Пандора вышла в центр, благосклонно улыбаясь, и подала знак пианисту в углу. Тот был русским, звали его Иво, о чем шепнула Марии Ванда.

– Мой танец называется «Эскапада», – сообщила Пандора, прежде чем Иво создал вихрь из диких звуков, а танцовщица стала извиваться в невероятных изгибах. Мария еще никогда не видела, чтобы человек так двигался! Каждое движение казалось чуждым и оскорбляющим все традиции. Она, застыв, наблюдала, как Пандора наконец бросилась перед ними на пол, словно ее сразила смертельная стрела.

Ванда залпом допила остатки воды.

– Я советую тебе все же проследить за своим дыханием, – сказала она Марии, высоко держа в руке пустой стакан из-под воды, словно трофей. – Все движения сейчас были только для разогрева. В конце перерыва Пандора поставит нам задание на сегодня.

– Я постепенно начинаю думать, – вздохнула Мария, – что твой отец не так уж ошибся, назвав твою учительницу танцев сумасшедшей!

– Представьте себе, что холодная зима в разгаре, – требовательно произнесла Пандора после того, как они снова встали в круг. – Вам ужасно холодно, может, вам даже хочется есть и нет места, чтобы погреться. Как вы себя при этом чувствуете? Я хочу, чтобы вы выразили это ощущение в танце. Итак, закройте глаза и замерзайте!

Девушки застонали.

– Ну почему именно зима? – спросила одна молодая женщина.

Пандора неодобрительно посмотрела на нее.

– Мы, конечно, потеем, но это ведь не мешает нам фантазировать, правда?

Она театрально вытерла со лба пот.

Мария рассмеялась, все остальные тоже. Но чувствовала она себя не в своей тарелке. Все это было так неловко!

Но когда Иво заиграл какую-то унылую мелодию, показалось, что зима вдруг не за горами. В нотах Иво слышались Россия, холодный ветер и пустынная степь.

У Марии по телу пробежал озноб, но двигаться она не могла.

– Закрой глаза, – проходя мимо, шепотом потребовала от нее Пандора.

И внезапно, опустив веки, Мария начала видеть. Ледяные кристаллы, пушистые, словно под микроскопом. Окно с обветшалой деревянной рамой, пальцы, рисующие холодные линии. Правая рука Марии тут же взмыла в воздух, затем и левая. Она медленно наклонилась вперед.

Ледяные кристаллы!

Один красивее другого. Маленькие миры, рассыпавшиеся при первом прикосновении.

Мария начала двигаться из стороны в сторону, словно в трансе.

Только бы сохранить хоть один, всего лишь один!

Ее пальцы хватали воздух, настойчиво искали.

Быстрее, ей нужно быть быстрее, чем лед, ей нужно вертеться, вертеться…

Но тут вдруг музыка кончилась, и Пандора захлопала в ладоши.

– Очень хорошо, мои топтыжки! Глубоко вздохнули и помахали руками, – велела она.

Мария в недоумении открыла глаза.

Пандора расспросила каждую ученицу, как все прошло.

– Я представляла, что бегу с матерью по январскому городу и забыла свое пальто. Бр-р-р, было холодно!

Остальные рассмеялись.

Пандора кивнула следующей.

– Я думала о белых медведях в зоопарке. И о том, что они всегда плавают в ледяной воде.

– А что представляла наша новенькая? – учительница резко повернулась к Марии.

– Я…

Она растерялась и отступила на шаг.

– Не бойся, мы здесь всегда так делаем, – шепнула Ванда.

Мария на секунду засомневалась. Но почему нет?

– Я кое-что вспомнила, о чем уже давно не думала. И почувствовала себя удивительно! – все еще растерянно мотала головой она. – Я была молодой девушкой, такой же, как Ванда, по возрасту, или как остальные.

Мария окинула взглядом круг.

– Это было незадолго до Рождества. Я ломала себе голову, что особенное подарить сестрам на праздник. Но на ум ничего не приходило. Мы жили в бедности, и денег на подарки не было, – добавила она. – Однажды ночью я стояла у нашего замерзшего окна и смотрела на улицу, как вдруг мой взгляд упал на ледяные кристаллы, которые образовались на стекле. Такие блестящие, такие красивые, такие холодные!

Она задумчиво улыбнулась.

– В ту ночь я впервые села у стеклоплавильной печи. Это рабочее место стеклодува у меня на родине, – продолжала она. – В ту ночь я выдула первый елочный шар и потом разрисовала его ледяными кристаллами. Я непременно хотела уловить зиму!

– Тетя Мария – знаменитый стеклодув, – гордо заметила Ванда. – Ее елочные украшения продаются по всему миру. Возможно, ее шары висят даже на ваших рождественских деревьях.

У девушек засверкали глаза при взгляде на Марию.

– Как романтично!

– А что было потом?

– Обрадовались сестры твоему сюрпризу?

Мария, улыбаясь, отвечала на их вопросы, а Пандора стояла рядом и хмурилась.

– А что мама делала в это время? – спросила Ванда, глаза которой горели любопытством еще ярче, чем у других.

Приподнятое настроение Марии тут же исчезло. «Твоя мама была глубоко беременна тобой – от мужчины, имя которого сегодня нельзя называть в твоем присутствии!»

– Рут…