Герой из ее сна - Джанис Мейнард Страница 18

Дилан нежно погладил ее по руке, отмечая, что Миа не похожа ни на кого. Он, конечно, безумно хотел ее… но было что-то еще, что-то более значимое… С ней было связано его прошлое. Именно благодаря Миа он стал тем, кем стал.

Она села, скрестив по-турецки ноги, и уставилась на него:

— Ты разочаруешься. Я вовсе не профессионал в этом деле. Я имею в виду секс.

Им стало очень весело.

— Не хочу выглядеть самоуверенным, но тебе, наверное, попадались не те мужчины.

— Не тот. Был только один.

— Ах, ну да. Профессор. Может, у меня нет таких мозгов, как у него, но уж в этом деле я знаю каждую тропку.

Ему не следовало намекать на других женщин, даже таким туманным образом. Миа поморщилась.

— Мы когда-то были друзьями, — продолжал он. — Я надеюсь, мы и сейчас друзья. Но то, что я испытываю к повзрослевшей Миа, — совершенно новое для меня чувство.

Прямо-таки академический подход к сексу. Обычно Дилану не требовалось особых условий, кроме напитков и приглушенного освещения, ну и, разумеется, присутствия заинтересованной в нем женщины. Но по какой-то непонятной причине ему было важно, чтобы Миа поняла: он не находится во власти элементарных инстинктов.

Подождав немного, чтобы оставить ей возможность отступить, Дилан осторожно обнял Миа за шею, провел рукой по спутанным волосам и притянул ее к себе. Все женщины в этот момент обычно закрывали глаза, но Миа завороженно смотрела на него.

Дилан заволновался.

— Ты меня слегка смущаешь, — признался он.

— Почему? — Вблизи он видел, какие густые у нее ресницы.

— Мне порой кажется, что ты меня изучаешь.

— С чего бы мне этим заниматься? — спросила Миа.

— Прежде я не встречал гениев. Не понимаю, что творится у тебя в голове.

Она вздернула подбородок:

— Я такая же, как любая женщина. У меня такое же тело, эмоции, желания и нужды.

— Прости.

— Забудь все, что тебе известно обо мне. Представь, что ты подцепил меня в баре — не в «Серебряном долларе», а в каком-нибудь другом. Мы пофлиртовали друг с другом и теперь умираем от желания оказаться вместе в постели.

До Дилана наконец дошло, чего добивается Миа. Ей нужно почувствовать себя обычной женщиной. А он, скрывая свое желание, причинял ей боль, хотя всего лишь хотел защитить.

Не сомневаясь, что поступает правильно, он снял с нее майку. Миа послушно подняла руки. Его прерывистое дыхание казалось оглушительно громким в полной тишине.

— Боже, ты прекрасна, — прошептал Дилан.

Белоснежная кожа, нежные изгибы тела — одним словом, мечта скульптора. Только Миа была не мраморной, а теплой и живой. Глядя ей в глаза, он обхватил ладонями ее груди, наслаждаясь их тяжестью и пышностью.

На сей раз Миа закрыла глаза.

Дилан воспринял это как хороший знак. Он вдруг почувствовал себя ребенком в лавке сладостей, у которого разбегаются глаза. Мужчина решил не спешить и начал с ее нежных век, провел пальцем по изящному носу и прикоснулся губами к ее губам. Дрожь мгновенно пробежала по телу, его накрыла мощная волна удовольствия, подобная ядерному взрыву.

Руки Дилана ласкали тело женщины, пальцы дразнили соски. Его язык проник ей в рот, губы стали требовательными, дыхание — сбивчивым. Миа была охвачена не меньшим желанием, ее изящные руки крепко обвивали его шею. Поцелуй становился все более страстным. Дилан не ожидал такой реакции.

Он думал, она будет робкой и неопытной, ожидал неловких и стесненных движений. Вместо этого он почувствовал, что теряет контроль над собой. Миа, не прибегнув ни к одной из женских уловок типа макияжа или духов, была в высшей степени женственна. От одного лишь прикосновения к ней Дилан возбудился.

— Миа… — прохрипел он, будучи не до конца уверен.

— Раздевайся, Дилан. Иди ко мне.

Миа не могла поверить, что это происходит на самом деле. Все мечты о Дилане, что рождались в ее воображении, были лишь слабым призраком действительности. Его кожа обжигала ее, хотя в комнате было прохладно. Она с восторгом ласкала его руки, тело, налитые мускулы. Он принадлежит ей, возможно, всего на одну ночь, но принадлежит.

Увидев его полностью обнаженным, она вдруг растерялась. Дилан стоял возле кровати, сложив руки на груди, расправив плечи. Он явно не намеревался отступать — его мощный символ мужественности вздымался над плоским животом.

— Ты невероятен, — тихо сказала Миа.

Он подтянул ее к краю кровати и стащил с нее брюки вместе с трусиками. Миа имела кое-какой опыт, однако ей потребовалось мужество, чтобы позволить Дилану обозреть ее тело.

Миа всегда представляла себе момент их слияния под одеялом, прикрывающим все недостатки. Но Дилан снова удивил ее. Взяв женщину за руки, он заставил ее встать. Миа была довольно высокой, но рядом с Диланом ощутила себя маленькой и беззащитной.

Его дьявольская улыбка, казалось, согрела прохладную комнату.

— Прикоснись ко мне, Миа. Пожалуйста.

Это убедило ее в том, что его желание столь же велико, как и ее. Она привстала на цыпочки, поцеловала Дилана в губы, скользнув языком между зубами, и мгновенно почувствовала, что его тело отзывается на ее ласку. Разгоряченная плоть мужчины была прижата к ее животу, и она ощущала волнующие толчки. Миа не предполагала, что владеет этой магией.

Вскинув голову, она искала ответ в его взгляде.

— Так?

— Боже, леди… ты говорила, что не профессионал в этом деле.

Она прижалась щекой к его груди, слушая глухие размеренные удары сердца. Руки Миа обвили талию Дилана, а он обнял ее, и она почувствовала, как между ними рождается что-то драгоценное.

— Это лишь начало, — прошептала Миа. — Не слишком возбуждайся, Дилан. Я могу не дотянуть до апогея.

Его смех обескуражил ее.

— Боже, Миа, ты не на экзамене. Сегодня ночью я должен доставить тебе удовольствие, а не наоборот. Всему свое время. Расслабься, милая.

Он взял ее на руки и, положив на кровать, тоже лег, его поросшие волосами ноги скрестились с ее, нежными и белыми. Миа трепетала от возбуждения, ощущая тяжесть его крепкого, прекрасно сложенного тела, пригвоздившего ее к кровати.

Проводя кончиком ногтя по его подбородку, женщина улыбнулась:

— Мне нравится, когда ты такой щетинистый и грубоватый.

Целуя ее в шею, он ухмыльнулся:

— Утром ты заговоришь иначе, проснувшись с царапинами на лице. Я побрился бы, если бы знал, как все обернется.

— А что, это всегда происходит так медленно? Не то чтобы я жаловалась…

— Что ж, мисс Нетерпение, у вас есть презервативы?