Черный рыцарь - Тереза Медейрос Страница 18

— Леди Ровена — не крестьянка. Она — дочь барона, — прервал Гарет, видя, как бледное лицо Ровены медленно розовеет, а затем заливается пурпуром. — Не ее вина, что ее образованием пренебрегали.

Марли скрестила руки на груди.

— Все равно, прикажи сельскому священнику приходить и обучать ее. Он и так слишком долго бездельничает.

— Ты же знаешь, что это невозможно. — Гарет проскользнул за ее спину и наклонился, что-то шепча сквозь ее густые волосы. Потом его слова стали слышны во всей спальне. — Я думаю, тебе лучше выполнять мои желания. В следующий раз, когда ты устроишь мне засаду, я ведь могу совершенно случайно забыть, что это моя возлюбленная маленькая сестренка напала на меня, и пронзить ее. Разумеется, потом я буду очень сожалеть об этом, но сделанного не вернешь.

Марли сжала пальцы в кулак. Гарет, повернувшись к ней спиной, преспокойно опоясывался своим серебряным поясом. Насвистывая веселенький мотив, он двинулся к двери.

— Если ты радуешься хорошему впечатлению, которое он произвел на тебя, — бросила Марли Ровене, — то не обольщайся. Он может и убить с такой же покоряющей всех обольстительностью.

Гарет задержался на момент, заполнив своими широкими плечами весь дверной проем. Затем он вышел, и грубый смех Марли наполнил комнату.

Ровена украдкой подошла к Марли сбоку, пытаясь разглядеть, какое уродство скрывает эта молодая девушка, никому не показывающая своего лица. Может быть, заячью губу или, возможно, молочно-белую катаракту на глазу.

Марли наклонила голову ниже. Новые пряди упали, как занавес, скрывающий ее злость.

— Ты бы поспешила прервать свой ночной пост, — пробормотала она, — пока Данла не выбросила твою овсянку свиньям.

Воспоминание о рычащих собаках, завтракающих остатками кутежа в Ардендоне, заставило Ровену забыть о тайнах лица Марли и броситься к двери. В дверях она задержалась.

Предвидя ее вопрос, Марли с издевкой подсказала ей направление:

— Налево, направо, вниз, на север, затем налево и на восток. Постарайся не потеряться. Мы до сих пор не обнаружили костей последней крошки, которая заблудилась в замке.

Глаза Ровены расширились. Она вышла за дверь и повернула направо. Вслед ей донесся невеселый смех Марли.

Ровена бесконечно блуждала по замку, не находя выхода из лабиринта коридоров. Она бежала, выбиваясь из сил, но боялась сесть и отдохнуть, вспоминая последние слова Марли о так и не найденном скелете разумеется, она шутила, но шутки у нес очень уж своеобразные. Ровена дважды натыкалась на дверь спальни Гарета, прежде чем не споткнулась о широкую каменную ступень, оказавшуюся началом лестницы, заворачивающей вниз, в сердце замка.

Впечатление огромного пространства, создавшееся у нее прошлой ночью, усилилось теперь благодаря лучам солнечного света, бьющего сквозь узкие щели: большой зал Карлеона, расположенный в основании квадратной башни, втрое превышал весь замок Ревелвуда. Сводчатый потолок проступал где-то далеко в вышине. Легкий сквозняк пошевеливал огромный штандарт, спускающийся с дубовых балок.

Между массивных перекладин носились ласточки, подобные стремительным теням. Зал Ардендона казался по сравнению с этим деревенской обителью, а зал Ревелвуда годился лишь для свиней и собак. Но всюду в беспорядке стояли резные кресла и столы.

Ровена пробралась вдоль стены, стараясь избегать столкновений со столами и креслами. Ноги ее вязли в непривычно высоком ворсе восточных ковров. Пока она добиралась до кухни, Марли с наслаждением приканчивала последние остатки овсяной каши.

— Слишком поздно, милая, — с восторгом заявила она, увидев унылое выражение лица Ровены.

— Ужасно сожалею.

Из-под ее спутанных волос, как всегда надежно покрывающих лицо, торжествующе сверкала улыбка.

Ровена села на скамью и сложила руки на пустом столе. Высохший морщинистый мужчина высотой более двух метров, нагнувшись, вошел через кухонную дверь, неся охапку дров. Ровена отпрянула назад, когда он свалил дрова прямо на стол перед нею.

— Гридмор, — проворчала Марли. — Муж Данлы. Он так же слеп, как она глуха. На твоем месте я бы остереглась. Он думает, что ты — очаг. Ты, вероятно, здорово разогрелась после ночи с Гаретом.

Гридмор повернулся к Ровене, в руке его была кочерга. Ровена наклонилась и быстренько нырнула под лавку. Старик потыкал в воздухе кочергой несколько раз, прежде чем обнаружил очаг. Так что предупреждение Марли, несмотря на возмутительную форму, оказалось кстати.

Марли вылизала остатки каши из деревянной чашки.

— Мой разум отказывается представить их шалости на брачном ложе. Может быть, она складывает его и засовывает в чулан на ночь?

Вдруг Марли вскочила со скамьи, и вид у нее был какой-то виноватый. Послышались шаркающие шаги Данлы и ее крик:

— Вы опять ели, леди Марли? То-то я гляжу, закончили всю вчерашнюю кашу. Сэр Гарет приказал приготовить свежую для леди Ровены.

Данла хлопнула на стол перед Ровеной чашку. Марли яростно глядела, как Ровена погружает ложку в пышущее паром объедение, не заботясь о том, что может обжечь язык. Она проглотила вкусную густую массу и облизала губы, не скрывая торжествующей улыбки. Марли швырнула ложку на стол, разбросав вокруг прилипшие к ней хлопья.

Но вскоре Ровене сторицей отплатили за каждую ложку этой каши. Марли показала, что у нее долгая память.

Уроки, которые она давала Ровене, заключались в расхаживании рядом со столом, за которым Ровена пыталась изобразить буквы своего имени на листках пергамента. Марли останавливалась лишь затем, чтобы дернуть Ровену за ухо или ткнуть ее кончиком пера, когда ей казалось, что ученица очень уж глупа. Ровена и сама считала себя ужасно глупой. Ее руки были забрызганы чернилами, а уши целый день горели от щипков Марли. Яростные уколы пером доставались Ровене, когда она пыталась заглянуть под висящие над лицом Марли волосы. Ровена всегда вздрагивала, когда Марли выхватывала свой кинжал, чтобы выскрести им со страницы очередную ошибку. А вдруг это безумное существо спутает перо с клинком и ткнет ее кинжалом?

Однажды к вечеру, после того как Ровена в третий раз написала вместо своего имени Венрона. Марли дала ей оплеуху и сбросила листки на пол одним взмахом руки.

— Мне надоело учить дураков писать. Настало время поучить тебя чему-либо полезному.

Боясь даже помыслить о том, что Марли могла счесть полезным, Ровена поспешила за ней вниз по лестнице прямо на манящую солнцем арену для турниров. Марли нагнулась над грубым деревянным сундуком, стоящим у стены замка. Она покопалась в его содержимом, напевая песенку, состоящую из нечленораздельных проклятий и ругательств. Ровена вовремя пригнула голову — мимо нее пролетел ржавый шлем. Она подняла его. Разглядывая, провела пальцами по забралу.

Марли вынырнула из сундука с двумя длинными шестами, концы которых были затуплены в давно забытых турнирах.