С первого взгляда - Ребекка Пейсли Страница 18

– Змея. Гремучая змея. Здесь, в горах, их полно, Сойер. И одна... одна прямо за тобой.

Он обернулся. В нескольких дюймах от его ног лежала пятифутовая гремучая змея.

Сойер опять взглянул на Сафиро, увидел ее страх и решил немножко подшутить над девушкой.

– Если бы у меня был топор, я бы отрубил ей голову.

– Я сейчас схожу за топором. Кажется, я видела в сарае динамитную шашку.

Сойер улыбнулся. Если Сафиро собралась убивать динамитом одну небольшую змею, то каким же оружием она встретит настоящую опасность? К тому же ее динамит, наверное, столь же древний, как и вся Ла-Эскондида, и запалить его не удастся даже лесным пожаром.

– А может, у тебя где-нибудь поблизости припрятана пушка?

– Молчи, Сойер!

Девушка медленно, чтобы не потревожить опасную рептилию, поднялась на ноги.

– Она меня не тронет, – спокойно заявил Сойер, – если я не буду обращать на нее внимания, она уползет.

Сафиро смотрела на него, вытаращив глаза:

– Ты или неслыханный смельчак, или неслыханный дурак.

Сойер медленно поднял руку и сорвал длинную ветку.

– Змея всего-навсего отдыхает, греется на солнышке, Сафиро. Она сама ко мне подползла. А змеи никогда не охотятся на людей.

Девушка потрясение смотрела на Сойера:

– Уши врут.

– Ты не веришь своим ушам, – поправил он, медленно повернулся, поддел змею веткой и отбросил в кусты, как будто это был простой червяк. Шуршание листьев возвестило о ее мягком приземлении.

– Вот и все. – Сойер швырнул ветку в ручей. Девушка была поражена. Она еще не видела, чтобы человек встречал опасность так спокойно. Даже ее храбрый дедушка Сиро никогда не выказывал подобного самообладания.

– Ты именно тот, – пробормотала она.

– Что?

– Ты Божий посланец.

– Ты слишком долго жила со святым Педро.

– Я и раньше это подозревала, но теперь я уверена. Ты научишь моих людей всему тому, что они умели в молодости, Сойер. Несколько недель ты с ними позанимаешься, и они опять станут прежними ловкими разбойниками...

– Погоди, погоди, – Сойер схватил девушку за руку. – Ты что же, хочешь, чтобы я повернул время вспять? Превратил твоих стариков в молодых и сильных бандитов? Так вот для чего я тебе нужен?

Сафиро молчала, но он увидел ответ в ее глазах. Во взгляде девушки светилась радость. Она в самом деле ждала от него невозможного!

Пьяница Макловио, глухой Лоренсо и блаженный «апостол» Педро... Она верила, что старикам можно вернуть молодость!

Сойер расхохотался. Он не помнил, когда в последний смеялся, но замысел девушки был настолько нелепым, что он не сдержал смеха.

– Ты думаешь, я шучу, – сказала Сафиро, – кручу тебе нос.

– Я думаю, что ты водишь меня за нос? Послушай, я уже неплохо тебя знаю и догадываюсь, что ты говоришь серьезно. Но думать, что я превращу троих старикашек в лихих разбойников... Чтобы это сделать, тебе нужен не посланец Господа, Сафиро, тебе нужен сам Бог!

Девушка махнула на него рукой.

– Ты делаешь из мошки кита.

– Это ты хочешь сделать из мухи слона – превратить дряхлых стариков в крепких...

– Ты всех нас научишь боевому искусству – не только мужчин, но и Тья, Асукар и меня. Мы, женщины, тоже должны уметь постоять за себя. О, Сойер, – прошептала она, протягивая к нему руки, – ты о нас позаботишься. Наконец-то появился человек, который оградит нас от беды!

Сойер долго смотрел на нее, пытаясь понять смысл услышанного.

«Наконец-то появился человек, который оградит нас от беды!»

Откуда-то из глубин его души поднялось такое сильное отвращение, что Сойеру стало дурно, его прошиб холодный пот, сердце заколотилось как бешеное.

– Нет, я не могу ни о ком заботиться, поняла? Я не могу... не могу оградить вас от беды.

Сойер пошел обратно к дому. Сафиро не отставала.

– Ты не можешь ослушаться Господа! – говорила она. – Он послал тебя к нам...

– Послушай. – Сойер так резко остановился, что девушка налетела на него. Он схватил ее за плечи. – Я...

– Ты безбожник, Сойер Донован, вот ты кто! Как можно ослушаться небесных указаний...

– Небесных чего?

– Указаний! Ты самый большой грешник!

– Помнится, всего месяц назад ты собиралась совершить хладнокровное убийство.

Сафиро возмутилась:

– Ну, знаешь... это ягода с другого огорода. Сойер на секунду задумался.

– Это другого поля ягода?

– Да, я так и сказала. Я собиралась тебя убить из благих побуждений. Я думала, ты для нас опасен. Но твой отказ помочь нам отвратителен. Ты был выбран небесным властителем, чтобы...

– Вздор! Я погнался за тобой, потому что принял тебя за воровку.

– Все это было заранее предрешено Господом!

– Неужели? Значит, это по его воле меня чуть не загрызла Марипоса?

– Всевышнему надо было, чтобы ты попал в Ла-Эскондиду. Наверное, он не придумал другого способа. Но он не дал тебе умереть – не забывай об этом!

– О! – Сойер схватился за голову. – Ну хорошо, ладно... Если я увижу какой-нибудь знак с небес... какое-нибудь божественное доказательство того, что я... твой «рыцарь в сверкающих доспехах», тогда я останусь и совершу все те доблестные подвиги, которых ты от меня требуешь.

– И долго ты будешь ждать этого знака?

«О Господи, поторопись, прошу тебя!» – взмолилась Сафиро.

– Пять минут.

– Что?! Но...

– Бог создал мир всего за шесть дней. Неужели ты думаешь, ему не хватит пяти минут, чтобы послать мне какой-то знак? Да он способен сделать это сейчас же. Но поскольку он все-таки Бог, я великодушно даю ему целых пять минут. Мало ли, вдруг он в эту минуту занят? Посылает других рыцарей в сверкающих доспехах другим попавшим в беду дамам?

Сафиро молчала. Он все-таки уложил ее на лопатки! Она прекрасно понимала, что в ближайшие пять минут им не явится никакой божественный знак.

«Уеду сегодня же! – решил Сойер. – Конечно, нога еще болит, и ехать верхом будет трудно, но мне наверняка удастся добраться до какого-нибудь городка или деревушки. Если остаться здесь еще на несколько дней, то можно свихнуться окончательно».

С этими мыслями он торопливо шел по лесу, но, дойдя до поляны, вдруг резко остановился.

Сойер смотрел и не верил своим глазам. Сафиро была потрясена не меньше его.

– Санта-Мария! – прошептала девушка. – Вот он, божественный знак! Ты мой рыцарь. А это твое оружие! Ну, что ты теперь скажешь, Сойер Донован?