Именем королевы - Сьюзен Виггз Страница 18

Айдану стало больно дышать.

– Пожалуй, стоит. – Он закашлялся в замешательстве, не зная, как ему на это реагировать. – Больше ты ничего не утаила?

Она тщательно убирала свои сокровища в сумку. Делала она это с такой отрешенностью и так медленно, что Айдану захотелось вмешаться, сгрести все одним махом в кучу и покончить со всем этим.

Мысли о полученном письме жгли его. События в Ирландии требовали незамедлительного его присутствия.

Письмо это проделало долгий путь из графства Керри. Сначала с нарочным до Корка, а потом на судне в Англию. Ревелин, благородный школяр из Иннисфа-лена, бил тревогу, сообщая предводителю о действиях разбойников, которые терроризировали Керри. Разбойники грабили даже дома своих братьев ирландцев, склоняли незанятых сезонных рабочих к выступлению против притеснителей-англичан. Ревелин докладывал, что банда добралась до городка Килларни и вела разведку в окрестностях резиденции Фортитьюда Броуни, недавно назначенного констеблем всего района.

Ревелин не был уверен, но высказывал предположение, что разбойники хотят захватить заложников, возможно племянника Фортитьюда, толстого и плаксивого Валентайна.

От собственного бессилия Айдан сжал кулаки. Он ничего не мог сделать отсюда, из Лондона. Айдан вынужден был присягнуть королеве Елизавете, чтобы она даровала ему его же земли. Он подавлял в себе желание умчаться из Лондона, не испросив на то соизволения ее величества, что было бы равносильно самоубийству, как для него самого, так и для его народа. Войска Елизаветы, стоявшие в Ирландии, – вот орудие ее власти и мести за ослушание.

– Я должна показать вам еще одну вещь, – произнесла Пиппа, выводя его из задумчивости.

Он заглянул в ее кроткие глаза и почувствовал сострадание.

Что-то в этой бродяжке разбередило его душу. Своей решимостью девушка напоминала ему ирландцев. Вот так же жизнь загоняла их в угол, а они упрямо сопротивлялись и бились за свои земли против англичан. Она напомнила ему его отца, который умер, но не уступил англичанам. И… да, да… она напомнила ему Фелисити Брауни… до того, как холодная красавица англичанка показала свое истинное лицо.

– Отлично, – согласился Айдан, стараясь избавиться от безумного желания бросить все и вернуться в Ирландию, – показывай эту свою вещь.

Девушка глубоко вздохнула и, задержав дыхание, нарочито медленно положила на стол руку, сжатую в кулак. Потом так же медленно раскрыла ладонь. На ладони лежала какая-то непонятная золотая вещица, большая, но уродливая.

– Это мое, – торжественно проговорила Пиппа.

– Не сомневаюсь.

– А я боялась, что вы не поверите. Видите! Странная штука, сейчас она совсем не такая красивая, как раньше. Она быта пришпилена к моему платью, когда Меб нашла меня. – Девушка поднесла ладонь к лицу Айдана. – Внутри раньше что-то было, там специально пустое место. А сверху было двенадцать совсем одинаковых жемчужин и огромный рубин в центре. Меб говорила, что я из какого-то знатного рода, судя по этой вещице и тому, как я быта тогда одета. А вы, сударь, как считаете? Выходит, я из благородной семьи?

– Скорее из семьи волшебных фей, – возразил Айдан.

Пиппа рассмеялась и продолжила свою историю:

– Каждый год Меб продавала по одной жемчужине. Когда она умерла, я попыталась продать рубин, но меня обвинили в воровстве. Пришлось спасаться бегством.

Она рассказывала об этом буднично, хоть и не без иронии, но он сразу представил себе голодную перепуганную девочку-подростка, убегающую от погони.

– Вот и все, осталось только это. – Пиппа перевернула вещицу и показала на какие-то символы, выгравированные на оборотной стороне, под застежкой. – И я даже знаю, что здесь написано.

– Ой ли? – Он улыбнулся ее распахнутым глазам.

– Это кельтские руны, и тут написано, что тот, кто носит это на себе, и есть олицетворение королевы Ма-евы.

– Так и написано? Она кивнула.

– Есть идеи получше?

Айдан развернул брошь к свету, чтобы надпись была лучше видна. То были не отдельные символы. Это было обыкновенное письмо, только какого народа? Только не древнееврейское и не греческое. Он внимательно вгляделся в знаки. Почему они так ему знакомы?

Нахмурившись, Айдан отыскал бумагу и перо. Под благоговейным взглядом Пиппы ирландец тщательно скопировал надпись, затем стал крутить лист бумаги в разные стороны, все больше сводя брови от напряжения.

– Айдан, – громко обратилась к нему Пиппа. – Вы похожи на Моисея, который смотрит на пылающий куст.

– Прекрасно. Какие могут быть сомнения! – Он вернул девушке брошь и рассеянно спрятал сделанную копию в карман. – Ты связана с королевой Маевой. Скажи мне. Почему ты эту золотую побрякушку не продала или хотя бы не заложила, ведь ты столько раз голодала?

– Никогда не продам. – Девушка судорожно прижала брошку к груди. – У меня ничего нет, кроме этой брошки. Понимаете, она моя, а я – ее. Стоит мне сжать ее в руке, как я вижу… – Она прикусила губу и зажмурилась.

– Видишь – что?

– Вижу их, – прошептала она.

– Родителей?

– Да, – подтвердила она, открыв глаза. – Айдан, я не говорила этого ни единой живой душе. Эта мысль пришла мне после смерти Меб. Я должна их найти, Айдан. Я хочу разыскать семью. Мне надо разрешить эту загадку.

– В твоем желании нет ничего странного. Но у тебя так мало зацепок.

Он взял ее руки, поднес к губам и стал нежно целовать ее пальчики, все время глядя ей в глаза. От ее потерянного, полного тоски и желания взгляда ему стало не по себе.

Пиппа нуждалась в постоянной, бескорыстной любви мужчины, который исцелил бы ее раны и научил ее любить и ценить себя. Но ему не суждено было стать этим мужчиной. Он никогда не сможет дать ей то, что ей было нужно.

Да, он полюбил ее со всей силой страсти.

Но не мог ничего обещать ей.