Цена прощения - Марджери Хилтон Страница 18

Ей почти ничего не известно о Рэчел. Как в бреду, Герда покачала головой. Мысли лихорадочно сменяли одна другую. Одно можно было предположить с уверенностью — этой девушке будет достаточно сложно играть роль любящей, верной жены инвалида. Слишком молода, импульсивна и темпераментна, как и сам Стюарт. И такая же раздражительная.

Она несмело взглянула на Джордана:

— Но ты ведь не станешь вмешиваться? А вдруг они любят друг друга?

— Любят?! — Он сдержал ругательство. — Можешь не сомневаться, я сделаю все, чтобы помешать их свадьбе. Только через мой труп!

— Но почему ты так уверен, что они собираются пожениться? — Такие тупые в своей бездоказательности заявления не могли не вызвать раздражения и желания противоречить.

— Она уже долгое время добивается своей цели. До сих пор Стюарту хватало ума ставить ее на место. Но рано или поздно она добьет его, и он пошлет все к чертям и сдастся. А потом оба будут кусать локти.

— И все-таки я не понимаю, как ты можешь быть уверен в этом.

— Ну как ты не понимаешь, ведь она ребенок! Испорченная, начитавшаяся слезливых романов девчонка. Хочет полностью посвятить себя ему, всю жизнь заботиться о нем. Что тут непонятного? Сколько можно витать в облаках? Эта неврастеничка просто гипнотизирует Стюарта, дурачит его. А ему, конечно, только и надо, что уйти от реальности. Эта юродивая утверждает, что материальное, то есть тело, не имеет значения, главное — душа. Дескать, это мы инвалиды, моральные инвалиды. Несет всякую чушь. Нет, я прекращу этот балаган.

— Ты просто невыносим, — воскликнула Герда, — Как можно быть таким нетерпимым? Откуда ты знаешь, что она не права? Стюарт уже давно воспринимает жизнь не так, как ты! Да, может, он уходит от реальности. Но это твоя реальность, а ему нужен тот, кто поможет приспособиться к новой жизни. Для него все теперь не так в этом мире. И Рэчел, возможно, единственная, кто это понимает. Ты не можешь отнять ее у Стюарта. Это слишком жестоко…

— Да ты, я вижу, вдруг не на шутку заинтересовалась его судьбой? Надо же, как раз то, что нужно.

— О чем ты?

Улыбаясь, Джордан приблизился пружинистой походкой. Герда вся замерла в ожидании.

— В эти выходные я провел один эксперимент. Думаю, весьма удачно.

Он замолчал и долго изучал ее лицо. Слабые попытки Герды сохранять хотя бы внешнее спокойствие под дулом этих беспощадных синих лазеров как будто забавляли его, придавали сил. Джордан заговорил нарочито медленно, выделяя каждое слово:

— Хотел посмотреть, влюблен ли до сих пор в тебя Стюарт. Целый день внимательно наблюдал за ним. Он практически не отпускал тебя. Конечно, может быть, просто интерес к старой знакомой, но маловероятно. Три года назад, если помнишь, именно из-за тебя брат, как говорится, оказался на обочине жизни. А такое не забывается. Или ты так не считаешь?

Герда схватилась за голову. Рот открылся в немой мольбе. Каждое слово, словно острый кинжал, вонзалось в израненное от боли и обиды сердце. С каждым словом он, казалось, приближался к невыносимой правде. Такое ощущение, что голова вот-вот взорвется от напряжения. Как в бреду, вспомнился вчерашний поцелуй Стюарта, и на миг показалось, что железные тиски неумолимых губ захлопываются, погружая ее в непроглядную безысходность…

Откуда-то из темноты донесся все тот же стальной голос:

— Ну так что, моя дорогая, ты готова искупить свою вину?

Горячим щекотанием в носу слезы душили и мешали говорить.

— Я ни в чем не виновата!

— Ты прекрасно знаешь, что виновата. Но ты можешь искупить свою вину. Очень просто. Ты заменишь Рэчел. Сама сказала, что Стюарту нужен кто-то. Почему не ты?

— Ты в своем уме! Нет! Я не могу! Я…

— Почему же? Ты не замужем. Это было бы идеальным решением всех проблем.

— Послушай! — Словно пытаясь отстраниться от этих слов, моля о сострадании, Герда в жесте отчаяния вытянула руки перед собой.

Но на лице Джордана не дрогнул ни один мускул.

— Нет, это ты послушай. Если ты, как я подозреваю, вышла замуж из жалости за одного, то почему бы не осчастливить и Стюарта?

— Не может быть, чтобы ты серьезно…

— Да, я абсолютно серьезен.

Герда почувствовала, что задыхается. Рука неосознанно потянулась к шее.

— Но я не люблю его! И он не… — Слова застряли в горле.

— Любовь! Ха! Какая любовь, когда речь идет о жизни человека?

Герда в страхе отшатнулась:

— Да ты сумасшедший!

— Ошибаешься, дорогая. Все, что угодно, любой недостаток, но то, что я нормальнее вас всех, вместе взятых, — это бесспорно.

Да, спорить бесполезно. Уже не осталось ни сил, ни желания. Герда чувствовала себя абсолютно раздавленной. А Джордан, казалось, наслаждался зрелищем.

— Не понимаю, почему ты отказываешься. Ты же вышла за Блэйза Мэнстона по двум причинам — потому, что тебе было жаль его, и потому, что это была прекрасная возможность легко выпутаться из заварушки со Стюартом.

— Неправда!

— По крайней мере, недалеко от истины.

Сама не своя от обиды, Герда вскочила и, словно лунатик, пошла к окну. Лето в самом разгаре. Уже поздно, а на улице светло. Серебристые сумерки баюкают засыпающую природу. А там, на горизонте, провожая уходящий день, устало догорает заря. Случайно залетевшая бабочка отчаянно бьется об оконное стекло. Отчаянно и тщетно. Совсем как она. Голос прозвучал глухо и отрешенно:

— Только у такого бесчувственного человека, как ты, мог созреть такой чудовищный план. Тебе наплевать на людей. Лишь бы только Рэчел не вышла за Стюарта. Лишь бы только все было так, как ты хочешь. Ты как робот…

— Вот уж не думал услышать от тебя такое обвинение. «Тебе наплевать на людей». В твоих устах звучит достаточно забавно, — холодно отозвался Джордан. — И все эти разговоры про любовь… Объясни мне, тупоголовому роботу, — его губы скривились в презрительной усмешке, — что это за любовь, о которой ты так самозабвенно говоришь? Неужели для тебя это так важно?

— Если бы я даже попыталась, ты бы не стал слушать. А если бы и стал — тебе все равно не понять. — Герда с трудом сдерживала подступающие слезы.

— Вот именно. — Джордан бесшумно подошел сзади так близко, что она почувствовала, как от его леденящего дыхания волосы на затылке зашевелились. — Этого никому не дано понять. А ты, как все женщины, придумываешь себе что-то, лишь бы не смотреть правде в глаза. Твердите о доверии, понимании, самоотверженности, но боитесь признаться, что за всем этим стоит примитивная личная выгода, боязнь одиночества, себялюбие, в конце концов. Женщины страдают от любви или страдают, когда им недостает любви. Сначала боязнь, что не достанется, а потом — что отберут. Вот и все. Корыстные существа. Вечно стремятся к обладанию. Настоящие хищницы. Грызутся за кусок мяса. При этом наивно полагают, что они дарят любовь.