Запомни: ты моя - Барбара Воллес Страница 18

– Это то, чего ждут.

– Что, прости? – Он сказал… ждут?

– Это традиция, – продолжал Нико. – Ты хозяйка Палаццо ди Компарино. Значит, ты – местная знать. К тому же люди ждут, что ты займешь место Карлоса.

– Ничего подобного. – Местная знать – это Нико, а она всего лишь особа с дурной славой.

– Нет, это так, – стоял на своем он. – Такова традиция.

Опять традиция. Словно это оправдывает все. Он, видно, забыл о папарацци, о причине, по которой она прячется.

– Я пытаюсь избежать того, чтобы меня фотографировали. Зачем шествовать по улице и дразнить гусей?

– Ничего этого не произойдет. Фестиваль состоится еще через несколько недель. К тому времени скандал стихнет, – сказал Нико.

Его бы словами…

– Скандалы никогда не стихают, – ответила она. Скандалы похожи на сорняки, они не вылезают до следующего сезона. – У людей долгая память. Заголовки в газетах могут исчезнуть, но никто не забудет, кто я. Жители Монте-Каланетти не пожелают выставить свою деревню на посмешище.

– Madonna mia, – раздраженно произнес Нико, воздев руки к небу, – я думал, что мы это уже обсудили. Тебе придется поверить людям, с которыми ты живешь.

– О да! Ведь мир кругом оказывал мне до сих пор большую поддержку.

– Монте-Каланетти не Бостон.

– Вообще, что за сложности? Ну, я не буду возглавлять парад. Традиции можно изменить. Нет такого закона, по которому все должно оставаться в точности таким, как раньше.

– Знаю, – фыркнул он.

– Послушай, дело не только в сплетнях. Допустим, ты прав, людям наплевать на газетные сплетни, но я больше не веду подобный образ жизни.

– Что такое – «подобный образ жизни»?

– Ну, образ жизни человека, который вращается в высшем свете. Я долго играла эту роль, пока жила со Стивеном. – Покончено с приклеенными улыбками и фальшивым весельем. Покончено с тем, что тебе говорят: когда, где и как.

Он нахмурился:

– Значит, тебе было безразлично, что вместе с палаццо ты получила от Карлоса еще и обязанности?

– Нет, не безразлично. – Но она приехала в Италию, чтобы жить своей жизнью, и никто не заставит ее делать что-то другое.

– Понятно. – Нико кивнул. – Теперь мне понятно.

– Да?

– Si. Компарино для тебя просто предмет собственности. Неудивительно, что ты так долго это игнорировала.

Игнорировала?! Вот сейчас он сказал то, чего говорить не следовало. У Луизы перед глазами появились красные вспышки.

– Да как ты смеешь? – крикнула она. – Я ничего не игнорировала. После получения письма от адвоката я сразу решила, что приеду сюда. – Он и не представляет, как сильно она этого хотела. Сколько ночей провела без сна, думая о том, что надо сесть на самолет и улететь подальше от того, что ее окружало.

– Ну, конечно. Твое желание быть здесь настолько очевидно, что ты много месяцев не появлялась, а дом приходил в упадок.

– Я давала показания в суде против своего мужа! – крикнула Луиза. Если работники еще не знали о ее делах, то теперь уж точно в курсе. Ну и пусть. С трудом взяв себя в руки, она добавила, но уже потише: – Я не могла уехать в течение целого года.

Нико вызывающе сложил руки на груди, заслоняя собой дорожку.

– Луиза, ты не появлялась два года, а не год, – напомнил он. – Власти не давали тебе разрешения на выезд еще до ареста мужа?

Власти ни при чем. Черт побери! Как она допустила, что разговор пошел совсем не туда? Она надеялась, ей не придется говорить это вслух. Луизу бросило в жар. Соврать? Притвориться, скрыть подлинные мотивы – да, но… неприкрытая ложь? Для нее вообще загадка, как ей удавалось держать в секрете Палаццо ди Компарино от Стивена.

– У меня не было выбора… я была вынуждена оставаться в Бостоне. Узнай Стивен, что я владею собственностью, он… – Слезы готовы политься из глаз, и Луиза опустила лицо, чтобы Стивен этого не заметил.

– Что он сделал бы?

– Забрал бы, – еле выдавила Луиза. – Он забрал бы палаццо, как и все то, что у меня было.

Наконец отвратительная правда вышла на поверхность. Она была наивной, доверчивой дурочкой, позволившей мастеру манипуляции порушить ей жизнь. Стыд подступал к горлу, давил, было не продохнуть. Она не осмелилась поднять глаза и посмотреть в лицо Нико. Она не вынесет жалости в его взгляде, в котором раньше видела восхищение.

Луиза развернулась и пошла прочь.

* * *

Нико смотрел, как она удаляется. Придя в себя, он бросился за ней:

– Луиза, подожди!

– Оставь меня в покое.

Он догнал ее в два шага и взял за плечо, но она вырвалась, обернулась и сердито крикнула:

– Я же сказала: оставь меня в покое!

Она плачет, слезы текут по лицу. У него сердце разрывается, когда он смотрит на нее. Дорожки слез у нее на щеках прожигают ему кожу. Он понимал: все намного серьезнее, чем то, что ее муж-вор мог украсть у нее собственность.

– Что этот негодяй тебе сделал?

– Ничего. Это не важно. Забудь.

Она хотела убежать, но он загородил тропу. Она толкнула его в плечо. Такое широкое, крепкое плечо.

– Я же сказала: забудь.

– Не могу. – Он никуда не уйдет, особенно после ее слов. – Расскажи.

– Зачем? Чтобы ты посмеялся над моей глупостью? Над тем, какая я идиотка?

– Я и подумать так о тебе не могу.

– Значит, ты еще глупее меня, – сказала Луиза, и подбородок у нее задрожал, лицо сморщилось. – Я жуткая дура.