Темные желания - Кресли Коул Страница 18

– Все-таки машина у нас приметная, – заметила Холли, когда Кейд выехал на трассу и взял курс на север.

– Пока что. Нам нужно быстренько выбраться из города. Так уж получилось, что нас везет эта машина.

– Куда мы поедем сначала?

– В Мемфис. Никс сказала, что указания в твоей сумке.

Холли схватила тяжелую сумку, которую дала ей тетка. Там она нашла свой паспорт, письмо, написанное от руки, карту с крестиком, стоящим над Мемфисом, и два тяжелых тома. Один назывался «Книга знаний», другой – «Книга воителей».

Она вынула письмо и спросила:

– Почему Никс по временам выглядит отсутствующей?

Кейд глотнул свой «Ред булл», не глядя на нее.

– Она так занята видением будущего, что уходит из настоящего. Ты привыкнешь. К тому же ей больше трех тысяч лет.

Это не укладывалось в голове. На вид Никс казалась ее сверстницей.

– А тебе сколько лет?

– Около тысячи. – Кейд выглядел не старше тридцати четырех – тридцать пяти лет.

– А откуда у тебя такой акцент?

– Входящие в Закон умеют приспосабливаться к языкам и диалектам. Это делается бессознательно.

Холли с треском сорвала с письма черную восковую печать. Кейд попытался посмотреть, что там написано. Она загнула лист, и он, пожав плечами, стал смотреть на дорогу. Тогда она прочла текст, написанный затейливым почерком, или попыталась прочесть, потому что очки сильно затрудняли чтение…

«Дорогая племянница, добро пожаловать, наконец, в семью!

Это письмо объяснит тебе все то, на что у меня не хватило времени. В сумке ты найдешь две книги. Одна – история нашего происхождения и записи о самых доблестных валькириях-воительницах. История твоей матери – среди них.

Твой отец был человек, гражданский инженер, великая любовь в жизни Греты. Его убили, мстя за один из ее набегов на вампиров еще до того, как Грета узнала о твоем существовании».

Убили из мести? Набег на вампиров?

«Грета очень страдала, отдавая тебя, но именно так валькирии избавляются от человеческих отпрысков. И все мы тоже думали, что ты смертная. Она сделала это с любовью к тебе. Ни в коем случае не сомневайся в этом».

Холли и не сомневалась. Теперь она знала, что к любящим Эшвинам она попала не случайно.

«Вторая книга объяснит некоторые стороны этого нового мира, в который тебя втолкнули. Прочти обе. Это будет странное чтение.

Дальше. Я знаю, что ты сомневаешься, стать ли тебе валькирией…»

Откуда она могла это знать? Разве только…

– Она действительно ясновидящая, – пробормотала Холли.

Кейд, который, кажется, несколько расслабился, откликнулся:

– А как же.

«Но я прошу тебя, по крайней мере, рискнуть и дать шанс валькиризму в себе. Так поступают все разумные детки. А тебе нужно только идти навстречу тому, чего ты всегда боялась и от чего отгораживалась последние двадцать лет. Это довольно просто!

Лижи рога Кейду, и можешь обращаться с ним как с наймитом, потому что он и есть наймит и привык к этому».

Лизать ему рога? Холли делала вид, словно их вообще нет, а уж лизать их!

«Между прочим, два совета: если тебе нужно убедиться, что твой прежний опекун говорит тебе правду обо всем, заставь его «поклясться в этом Законом». А если не хочешь забеременеть, не ешь. Валькирии становятся бесплодными, когда не едят земные плоды.

Дружески,

Никс, протовалькирия, предсказательница, не имеющая себе равных,

Полубогиня, твоя любящая тетка».

Холли сложила письмо. Столько информации, а ведь она прочла еще только письмо-вступление.

Она со вздохом вытащила «Книгу воителей» и открыла ее на разделе «Происхождение валькирий». Повествование тут же захватило ее.

Тысячу лет назад боги Один и Фрейя были разбужены от десятилетнего сна криком, который издала умирающая на поле брани дева-воительница. Фрейя подивилась мужеству девы и захотела сохранить его, поэтому она и Один ударили в эту смертную своей молнией.

Дева пробудилась в их великолепном чертоге, излеченная, но неизменившаяся – она осталась смертной – и беременная бессмертной дочерью-валькирией.

Годы шли, и молния богов ударяла в умирающих женщин-воительниц из всех аспектов Закона – от фурий до полиформ и оборотней.

Фрейя и Один даровали их дочерям неземную внешность Фрейи и хитрость Одина, а потом соединили эти свойства с храбростью матери и отличительными чертами ее предков. Эти дочери были наполовину сестрами, каждая была уникальна; но в соответствии с Законом валькирию всегда можно узнать: от сильных чувств глаза у них зажигаются серебром.

Холли подняла глаза.

– Сегодня ночью мои глаза становились серебряными?

Кейдеон кивнул, наконец-то посмотрев на нее.

– Именно так я понял, что ты превратилась в валькирию или начала превращаться. – Он вытер ладони о джинсы и на миг стал править коленями. – У всех существ Закона глаза приобретают особенный цвет. – Глаза Кейдеона были черными.

Эти сведения объясняли так много о ней самой, чего она никогда не понимала.

Ее одержимость блестящими камнями? Она присуща всем валькириям. Они унаследовали эту жадность от Фрейи. Ее очарованность молнией, ее непреодолимое желание выбежать под гром и ливень? Валькирии получают питание от электричества, берут энергию от земли.

А необычная сила Холли, которую она так старательно пыталась скрыть? Валькирии всегда сильные, неистовые, воинственные. А также влюбчивые…

Она вспомнила, как впервые оказалась в постели с мужчиной, школьным приятелем Бобби Тибодо. Им было по шестнадцать, и она, обезумев от нескольких неумелых поцелуев Бобби, вспрыгнула на него, подчинила его себе.

Холли была в таком возбуждении, что не поняла, насколько ему больно. Только когда Бобби перестал отвечать на ее поцелуи, она заметила, что впилась ногтями ему в предплечья, удерживая его, а он отчаянно пытается выбраться из-под нее.

Бобби смотрел на нее в изумлении и страхе, а она смотрела на него прищурившись. Как будто в ее теле обитал кто-то другой. Затем она гортанно пробормотала:

– Наверное, лучше покончить с этим делом?

И когда она отпустила его, он убежал.

До своего первого года в колледже она больше не пыталась вступить в отношения с мужчинами. Вторая встреча была еще агрессивней.