Как соблазнить призрака - Хоуп Макинтайр Страница 18

Радость девушки осчастливила меня. Судя по всему, я помогла какой-то мечте воплотиться в жизнь.

– Давайте лучше обсудим даты, – предложила я – сама Леди Щедрость. – Боюсь, вам придется переехать на следующей неделе, как можно скорее. Вот мой телефон. Позвоните, и мы что-нибудь придумаем. Она поняла намек и встала:

– Ну, тогда я пойду.

– Вы далеко живете? – спросил Томми.

– В пяти минутах. Портобелло-Корт-Истейт. Прямо за конюшнями. Буду проходить мимо ее дома и все рассмотрю. Ужасно, правда? И как вообще можно убить такого человека? Она прелесть. Все ее любили. Она была знаменитой и счастливой.

Я заметила, что уже необязательно произносить имя Астрид Маккензи.

– Откуда вы знаете, что она была счастлива?

– Прочла в «Сан», – радостно ответила Анжела. – Я скажу, если увижу что-нибудь эдакое.

– Хотите, я провожу вас домой? – предложил Томми. – На улице темно.

– Не нужно, – улыбнулась она. Я поняла, почему он спросил. Анжела – такая изящная барышня. Если не обращать внимания на грудь, разумеется. – Я буду бежать всю дорогу. Только остановлюсь у ее дома.

Она ушла, расцеловав нас в обе щеки. Мы смутились.

– Что ж, Томми, какая неожиданная радость. Мне снова поставить чайник?

– Денек выдался тихий, так что я заскочил узнать, не нужно ли помочь тебе убраться в кабинете. Ты говорила, что собираешься этим заняться, и я решил зайти, предложить помощь. Рано ушел с работы. Так, подумалось.

Мы часто мирились таким образом. Не упоминали причину ссоры, просто находили предлог, чтобы помириться, и продолжали вести себя так, словно ничего не произошло. Томми неизменно искупал вину тем, что предлагал помощь в самый нужный момент. Правда, помощь эта оказывалась скорее формальной, и когда я действительно о чем-то беспокоилась, толку от него было мало. У него имелась подборка успокаивающих ответов, например, «не спеши» или «не волнуйся»; я же трещала без умолку о том, что меня огорчает. Затем поднимала глаза и видела, что он даже не смотрит на меня.

Но я разрешила ему убрать на моем столе и отнести на собственном горбу мусор к помойке.

Готовясь взвалить на спину последний мешок, Томми выглянул из окна комнаты, которую я использую в качестве кабинета.

– Ты будешь видеть, как она приходит и уходит, – заметил он. – Спорим, из тебя получится идеальная консьержка.

– Ты о ком? – спросила я, словно сама не знала.

– Об Анжеле, – вздохнул он. – Кажется, она ничего, эта Анжела.

Я обрадовалась ему, но как только мы закончили уборку, я притворилась, будто сейчас ухожу. Мол, и тебе пора. Это была наша первая встреча с тех пор, как мы целовались с Баззом, и меня охватило странное чувство. Расставаясь с Томми на углу Портобелло-роуд, я одарила его необычно страстным поцелуем – безусловно, следствие моего чувства вины.

– Ничего себе! – крикнул он, зашагав по Портобелло. – Это было нечто. Не буду умываться неделю!

Я не сказала ему, что Анжела работает в «Теско». А то, чего доброго, предложит съездить со мной за покупками, зайдет туда и станет кокетничать с нею над штрихкодами. Сама же все-таки съездила в «Теско» через несколько дней. Я верила ей. Доверяла. Просто хотела убедиться, что хотя бы история про «Теско» – правда.

Я сразу ее увидела. Она сидела за четвертой кассой. Меня она тоже заметила, так что пришлось сделать вид, будто я приехала за покупками. Я схватила тележку и начала складывать в нее все без разбору. В итоге выяснилось, что я набрала продуктов, которые даже не люблю. Сельдерей. Ненавижу сельдерей. Он будет валяться в холодильнике, пока не испортится. Бананы. Они почернеют. Хотя, может, испеку банановый хлеб. Баночка соуса для макарон. Хрен. Хрен! Упаковка французского лукового супа. Ветчина. Упаковка биойогурта. Я оставила тележку у сырного отдела и отправилась бродить по проходам в поисках чего-то действительно нужного. Вернувшись с охапкой бумажных полотенец (их всегда не хватает), салфетками, кондиционером для белья и другими тяжелыми объемными вещами, я обнаружила, что тележка исчезла. Я потеряла свою тележку. Вот до чего дошло.

– Давайте я подержу. Вы сейчас все уроните.

Я посмотрела через плечо. Прямо в глаза Баззу. И, к своему удивлению, заметила, что они какие-то мертвые, широко распахнутые, словно подернутые дремой, но при этом почему-то сексуальные. Он стоял за спиной, очень близко. Забирая мои покупки – по одной вещи за раз, – он не сводил с меня взгляда. Затем повернулся кругом:

– Идите за мной. У меня там ваша тележка.

– Вы угнали мою тележку? – обвинила я его. – Это какое-то правонарушение. Должно быть.

– Не то, о котором думаю я.

Когда мы подошли к кассам, я встала к Анжеле. Пробивая мои покупки, она весело щебетала:

– Я вам скоро позвоню. Честно. Просто я была очень занята. Честно-честно. О, вы моетесь «Пантином»? Я тоже. Очень мягкий. Сможем пользоваться одним флаконом.

Краем глаза я видела, что Базз стоит у другой кассы и пристально смотрит на большие груди Анжелы.

Разумеется, я накупила столько, что не могла сама донести все до дома. Базз помог мне. Почему он не купил ничего сам? Он что, следил за мной? Поджидал меня возле дома и поехал за мной в «Теско»?

Тебе бы этого хотелось, шепнул голос, который я старалась не слышать.

– Что она имела в виду: «Сможем пользоваться одним флаконом»? – спросил он. – Я не мог не подслушать.

– Я сдаю ей летний домик.

– Чтобы принимать солнечные ванны?

– Это длинная история.

– А я никуда не тороплюсь.

Предлог не хуже любого другого. Он им воспользовался и вошел в мою дверь. Или, по крайней мере, в парадную дверь. Через двадцать минут он вошел в дверь моей спальни. Это называется половой связью, и я понимаю, почему. В этом нет ничего духовного или умственного. Мысль о Томми ни разу не пришла мне в голову, и объяснение этому простейшее: голова не работала – только тело.

Базз расстегнул мою блузку и – обхватив меня руками – бюстгальтер. Я изо всех сил старалась не дрожать. Восемь лет у меня не было никого, кроме Томми, и теперь я нервничала и стеснялась своего обнаженного тела.

Я напряглась. Он почувствовал это и был со мной ласков. Когда поцелуи стали настойчивее, мой мозг медленно начал регистрировать, как отчаянно меня влечет к этому мужчине. Его кожа была светло-коричневой, с шелковистыми волосками. У него были длинные ноги и руки, и он двигался надо мной с удивительной грациозностью. Я чувствовала его страсть, но он держал ее под контролем. Время от времени он шептал мне слова, которых я не могла разобрать, но тем не менее понимала. Все хорошо? Я готова? Сейчас? Да? Я услышала собственный стон, и он буквально задушил меня в объятиях.