Женские причуды - Стефани Лессинг Страница 18

— Полностью согласна. Пожалуй, и правда лучше не делиться нашими идеями с редакторами, — подмигиваю я.

Понятно! Значит, мы с редакторами в разных лагерях. Получается, мы с Руфь сообщники. Естественно, редакторы хотят полностью контролировать все материалы в журнале, но я на стороне Руфь. Рекламодатели имеют равное право с редакторами выразить собственное мнение и рекомендовать свою продукцию.

— Иными словами, высказывай свои идеи непосредственно мне.

Я заговорщически киваю и улыбаюсь. Наверное, у нее есть печальный опыт в этом вопросе.

Раз-ви-ти-е. Еще немного тренировки, и я перестану ошибаться.

Такое чувство, что Руфь хочет посвятить меня во все нюансы работы журнала, даже в закулисные интриги. Видимо, привлекает как можно больше людей на сторону отдела развития. Она сразу же рассказала про соперничество с редакцией. Наверное, моя преданность общему делу очевидна, и я стану правой рукой Руфь, которой моей начальнице не хватало всю жизнь.

Только бы мне не дали целую тонну проектов в первый рабочий день. И надеюсь, Руфь не рассчитывает, что я смогу прочитать надпись на папке для номера, посвященного книгам. Странные буквы постоянно отвлекают меня. Пожалуй, пора спросить про них…

— Руфь, простите, мне неловко менять тему, особенно рискуя выставить себя неучем, но на каком языке сделаны надписи на папке про книги?

— О! — смеется Руфь. — На греческом.

— Неудивительно, что мне не удалось ее прочитать, — улыбаюсь и я. — Я не знаю ни слова по-гречески. Это для рекламодателей из Греции?

— Нет, на самом деле это не совсем греческий язык. Ты видишь бессмысленный набор символов, собранный, чтобы показать, что здесь потом будут слова или целая статья. Буквы изображают собой текст, который будет использован позже. Мы называем такую заготовку макетом. Когда-нибудь, если ты себя проявишь, тебя попросят написать такой рекламный текстик.

— Что вы, не стоит. Я не дружу со словами.

— То есть?

— Я хочу сказать, что если вы попросите меня помочь написать что-нибудь для этих папок, я с радостью сделаю это, но я скорее люблю придумывать идеи.

— Правда? Ты любишь придумывать идеи? Видишь ли, так уж повелось, что я не прошу моих помощников придумывать идеи. А вот привыкнуть к идее написания статей тебе придется. Нам всегда не хватает рук. Раньше у меня было целых три автора, но все они уволились. Ну и хорошо. Я страшно устала ежедневно заниматься их личными проблемами. Странные люди. Велишь им написать одно, а они приносят совершенно другое. Ты спрашиваешь почему, а у них нет ответа. Казалось бы, что тут сложного?

Наша новая составительница текстов закончила факультет журналистики в Северо-Западном университете. Надеюсь, у нее хватит ума делать то, что велено. Но если она не справится с объемами работы, тебя попросят помочь ей. Она будет одна, а наш отдел производит много рекламных материалов.

— Я очень постараюсь, — отвечаю я, предчувствуя авторский ступор.

— Хорошо, что мы прояснили этот вопрос, Хлоя. Я не собираюсь терпеть неповиновение. У нас общая цель, и каждый должен внести свой вклад в общее дело. Все мы начинали с самых низов, тут нечего стыдиться.

— Спасибо, я согласна, — говорю я, думая, что Руфь, пожалуй, стоит пересмотреть свое отношение к длине юбок. Пока что я видела только две, и обе слишком короткие. Я могу понять, что красные колготки подходят ко всей цветовой гамме, но двухцветные туфли ставят меня в тупик. Стоп. Поняла! Она оделась как болельщица! Как я раньше не догадалась? Наверное, сегодня ей было весело. Веселиться не грех. Нельзя назвать такое поведение ребячеством. Просто ей хотелось взбодриться. С кем не бывает. Отлично ее понимаю. Я сегодня в том же настроении.

— Руфь, хотите, пойдем сегодня вместе обедать?

Она молча смотрит на меня. Такое впечатление, что я сильно ее удивила.

Начальница раскрывает рот, но тут звонит телефон. Она поднимает палец, обещая быстро покончить с разговором, однако я не такая глупая, чтобы снова наступить на те же грабли. Знаю, стоит ей поднять трубку, и мне придется прождать не меньше двадцати минут. Лучше пройти к себе и убрать кое-какие вещи.

Мне начинает нравиться мое рабочее место. Конечно, оно не слишком просторное, зато я приметила большое зеркало на внешней стене отдела дизайна. Оно всего лишь в трех шагах от меня, а свет там идеальный.

Я достаю настольное зеркальце и косметичку, крем для рук, мятные конфетки, лак для ногтей, расческу и маленькую замшевую сумочку для заколок. Она мне ужасно нравится. Купив ее, я долго не могла придумать, для чего ее можно использовать, пока не вспомнила про заколки. Пожалуй, надену-ка я заколку. Не помешает также освежить макияж.

Прихватила ли я красную помаду от «Шанель»? Да. А вот и красный лак! Неудивительно, что Руфь нравится красный цвет. Сейчас я готова пересмотреть весь сегодняшний день. Серое — отличный фон для ярко-красных губ. Теперь нанесу один слой лака. Интересно, куда мы с Руфь пойдем обедать?

Я еще дую на ногти, когда Руфь заканчивает разговаривать. Надеюсь, она не торопилась из-за меня. Зоя явно ошибалась на ее счет.

— Хлоя, я с тобой не закончила, — зовет меня начальница.

— Не хотелось мешать вам, пока вы разговариваете, — говорю я, проверяя, не смазался ли лак, и быстро дую на каждый палец по пути в ее кабинет. К счастью, один слой сохнет довольно быстро.

— Я скажу тебе, если ты будешь мне мешать. И что это за запах? Неужели ты красила ногти? — фыркает Руфь.

Должно быть, собеседник очень расстроил ее. Это доказывает, что она в самом деле разговаривала.

Я снова сажусь, а Руфь начинает что-то быстро писать. У нее столько дел! Она все пишет и пишет. Зачем женщине, которая так быстро думает, три автора? Посмотрите, рука так и летает!

— Хлоя, слушай внимательно. Пункт первый. Наводить лоск будешь дома. Пункт второй. Помощники ассистентов обедают, когда их начальство возвращается с обеда. Ясно?

— То есть нам нельзя кушать вместе?

— В определенных случаях это допустимо, но сегодня я занята. Когда я сочту это уместным, то приглашу тебя на ленч, — поясняет Руфь.

— Разумеется, — киваю я, стараясь проглотить огромный ком, вставший в горле. Напрасно я прихорашивалась — все равно Руфь ко мне плохо относится.

— Каждый вторник в десять часов в нашем отделе совещание. Правда, сегодня мы задерживаемся. — Она бросает взгляд на сломанные часы. Привычка. Я делаю точно так же. — На этих совещаниях я даю сотрудникам задания на текущую неделю, и мы принимаемся за работу. Обеденный перерыв с полудня до двух, рабочий день заканчивается в пять. Еще одно неписаное правило: перерыв с двенадцати до двух — не для всех. Постарайся есть побыстрее, чтобы отвечать на звонки в мое отсутствие. А теперь принеси блокнот и карандаш. Встретимся в отделе дизайна. Я познакомлю тебя с сотрудниками. Так ты постепенно узнаешь, кто здесь чем занимается.