Роковая сделка - Шерил Дж. Андерсон Страница 18

— Но это не совсем профессионально, — сказала Пола. Было непонятно, относится ли ее замечание к слову «Гарем» или к тому удовольствию, с которым он его произносит.

— Дело в том, что они — душа агентства. Надеюсь, я сумею вдохновить их на подвиги, которые они совершали при Гарте. Видит бог, мне его страшно не хватает, но нужно руководить компанией, поддерживать ее репутацию, и для этого я собираюсь использовать все возможные и доступные мне средства. — Пола посмотрела на него, и он глубоко вздохнул. — В этом теперь смысл моей жизни.

Чего он хочет — жалости или уважения? Наверное, и того, и другого. Я искренне ему сочувствовала: из-за гибели Гарта все, чего он добился в жизни, висит на волоске. Но человек, загнанный в угол, способен на все. Как знать, не сам ли он приложил руку к тому, что теперь собирается преодолевать? Слишком много вопросов, которые я не могла задать. Пришлось вернуться к более безопасной теме:

— А что Гвен думает об этих… креативных директорах?

Тонкие губы Ронни скривились.

— Считает их достоянием и активом компании, — сказал он совершенно неубедительно, словно цитируя годовой отчет.

Я снова попыталась нащупать источник его беспокойства:

— Возможно, кого-то из них Гарт… особенно ценил?

Не успела Пола возразить, как Ронни спокойно ответил:

— Я предпочитаю не называть имен. Поэтому ни у кого не возникает соблазна называть мое.

— Вы женаты?

— А вы замужем?

— Нет.

— Приятно слышать.

— Это не имеет отношения к нашему интервью.

— Напротив. Мне нравится знать все о людях, с которыми я сталкиваюсь, а вам?

— Это часть моей профессии.

— Расскажите о себе что-нибудь еще.

— Мне бы хотелось подробнее расспросить вас о Гвен Линкольн.

— А ее не так-то просто отвлечь, правда, Пола?

— От чего вы меня пытаетесь отвлечь?

Ронни рассмеялся, но смех звучал натянуто. Я его поймала, но ему не хотелось этого признавать. О чем же он не желает со мной говорить?

— Расскажите о Гареме подробнее. — Я попыталась придать голосу игривость.

Ронни покачал головой:

— Не хочу отнимать у вас время пустой болтовней. Вас интересовала Гвен. Что еще вам о ней рассказать?

Я хотела говорить о Гвен и о Гареме; его отказ только разжег мое любопытство. Придется зайти с другой стороны. Вспомнив странное выражение лица секретарши, я спросила:

— Как давно вы знакомы?

Могу поклясться, в его глазах промелькнуло восхищение. Я попала в точку: именно об этом он и не хочет говорить.

— Мы были знакомы до того, как она вышла замуж за Гарта.

«Знакомы» — такой увертке позавидовал бы даже Билл Клинтон. Нужно поднажать.

— Вас когда-нибудь связывало нечто большее?

Его улыбка превратилась в гримасу.

— Да. Но сейчас мы просто хорошие друзья. А скоро станем еще и успешными деловыми партнерами.

— Вы простили ее за то, что она увела у вас Эмиля?

— Теперь я как никогда восхищаюсь ее чутьем.

— Да и имеет ли это значение, раз теперь вы снова вместе!

Он подался вперед и смерил меня ледяным взглядом. Я поняла: все, что он сейчас скажет, будет ложью.

— Верно.

— Когда сделка будет официально завершена?

Он снова подался вперед, неопределенно махнув рукой.

— Со дня на день. Смерть Гарта, конечно, нас задержала, но сейчас юристы работают над последними деталями. Прежде чем состоится переезд, придется сделать кое-какой косметический ремонт.

— Вы участвуете в кампании по продвижению «Успеха»?

— Естественно. Мы все принимаем в этом участие. И очень заинтересованы и в успехе рекламной кампании, и в самом продукте. У нас море работы!

— Значит, в будущее вы смотрите с надеждой и оптимизмом?

— Еще бы!

— Вы не жалеете о том, что вам придется пожертвовать независимостью и собственным творческим видением ради слияния с компанией, которая после смерти Гарта уже не та, что прежде?

В течение нескольких неприятных секунд Ронни молча смотрел на меня.

— Вы слишком молоды, чтобы понять истинный смысл подобного вопроса.

— Как я понимаю, кто бы ни убил Гарта Хендерсона, он отнял у вас не просто делового партнера. По-вашему, это и было его целью?

На лице Ронни промелькнул страх, он расцепил пальцы.

— Нет, дело не во мне.

— И все же вы опасаетесь, что можете стать следующей жертвой убийцы.

— Только если подвернусь ему под руку, но не как его истинная мишень. Я не сделал ничего плохого.

— А Гарт Хендерсон сделал?

Пола постучала ручкой по столу.

— Не понимаю, какое отношение к статье о Гвен Линкольн имеют беспочвенные догадки и бесполезные домыслы. Может быть, вы пришлете остальные вопросы по электронной почте, а мы на них ответим? — Казалось, Полу больше расстроило поведение Ронни, чем мое, но так или иначе она давала понять, что аудиенция окончена. Она поднялась и подождала, когда Ронни сделает то же самое.

Он поколебался, потом медленно встал. На лице снова появилось лживое выражение — значит, сейчас опять скажет неправду.

— В заключение скажу одно. Мне безумно не хватает Гарта, но я нахожу утешение в тех фантастических возможностях, которые передо мной открывает сотрудничество с Гвен Линкольн — женщиной с потрясающим деловым чутьем и невероятной творческой энергией.

Я выключила диктофон и начала медленно убирать в сумку свои вещи. Теперь я знала наверняка, что он от меня что-то скрывает, но если сейчас буду настаивать на продолжении разговора, Пола сделает все, чтобы он никогда не состоялся.

— Благодарю вас за искренность, мистер Уиллис, и за то время, которое вы мне уделили. Миз Уортон, я с вами свяжусь.

На прощание она так же, как при встрече, мелко-мелко потрясла мою руку, а он, при знакомстве едва удостоивший меня рукопожатием, сейчас сжал мою руку железной хваткой.

— Мне не нужно объяснять такой умной женщине, насколько это деликатное дело, — сказал он голосом, в котором снова звучал страх.

— Я не собираюсь доставлять неприятности, — заверила я его, радуясь, что никто из них, похоже, не знает о моих прошлых подвигах.

В дверях появилась помощница со странной походкой, собиравшаяся сопровождать меня до лифта. Может, они боялись, что на обратном пути я заблужусь или что-нибудь с собой прихвачу. Я бы охотно снова поболтала с секретаршей, но за стойкой ее не оказалось — теперь там расположился молодой человек, сидевший так прямо, словно к стулу подведено электричество или в кофе ему подмешали наркотики.