Тот, кто любит - Саманта Такер Страница 18

— Я всего лишь указываю тебе на факты. Они существуют независимо от моей воли. Иногда приходящие вдруг мысли рвутся наружу, в надежде помочь тебе, — ответил он.

— Пусть так, но все же приятно, когда ты обращаешь их в слова.

Голова Гейл мирно покоилась на его плече. Вдруг она прерывисто и глубоко вздохнула.

— В чем дело?

Ей было совсем не стыдно признаться. Ведь это же Стэнли. С ним она чувствовала себя защищенной от любых жизненных бурь, как в убежище.

— Просто подумала о понедельнике.

— О понедельнике?

Гейл кивнула. Ее щека потерлась о его шею.

— В понедельник у меня начинаются курсы. — Она подумала и прибавила, на случай, если он забыл. — Надо посещать их, чтобы получить лицензию на открытие детского сада.

В конце концов это эгоистично с ее стороны. С какой стати Стэн должен помнить все, что происходит в ее жизни до мельчайших деталей?

Мужчина сжал ей плечи.

— Не переживай, у тебя все получится.

— Я беспокоюсь не по поводу занятий. Не знаю, с кем бы оставить Риччи и Ли Энн. — Гейл усмехнулась. — Забавно, правда? Я собираюсь открыть детский сад, чтобы родители доверяли мне своих детей, пока занимаются делами, а самой не с кем оставить своих малышей.

— Ничего забавного в этом нет, — отозвался Стэн. — Врачам тоже иногда нужен врач. Хочешь, я поговорю с Трейси, с Джейн или Кэролайн? — Хотя у тех свои дети и работа, единственно логичным оставался именно этот ход. — Тетя Мелли очень любит детей…

Гейл не хотелось чувствовать себя бедной родственницей. Она и сама понимала, что стоит только попросить, ей не откажут в помощи. Но благородству, как и всему на свете, есть предел. Она и так слишком навязывается этим людям.

— Я не могу пойти на это. Они и так слишком много для меня сделали.

Стэн хотел было переубедить ее, но остановился, увидев по лицу, что Гейл действительно не хочет этого.

— Хорошо, а как насчет меня?

— Нет, тебя я и подавно не могу просить. Теперь ее слова были совершенно лишены смысла.

— Почему?

Как он не понимает, раздраженно подумала Гейл, что просить его еще унизительнее, чем одалживаться у Мелани Сайзмур!

— Потому что ты сделал для меня больше всех остальных, Стэн. С моей стороны будет откровенной наглостью так сильно тебе навязываться. Ты слишком добр ко мне.

Он — единственный человек, который давал ей надежду, и, глядя на которого, она верила, что не все мужчины на земле сосредоточены только на своих интересах.

Конечно же исключительно из-за гордости Гейл противится его помощи, решил Стэн. Но между ними не должно быть таких препон, тем более, когда нет другого выхода.

— Ты не навязываешься, я сам предложил… — Ему вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, у нее кто-то на примете другой. — Если, конечно, ты не решила обратиться за помощью к кому-то еще.

— Нет, нет. Что ты? Риччи и Ли Энн просто обожают тебя. Никто не сможет развлечь их лучше.

— Они меня обожают?

Стэн и сам был уже без ума от двух милых сорванцов, но не подозревал, что это чувство взаимно.

Гейл удивленно посмотрела на друга. Может, случайно переоценила его проницательность?

— А ты что, разве не видишь? После того, как Роджер ушел из их жизни, им не достает мужского руководства. Особенно Риччи.

Ли Энн адаптировалась к новой жизни гораздо лучше своего брата. Гейл ощущала чувство вины по поводу развода большей частью из-за Риччи.

— Он просто начинает сиять, словно новогодняя елка, как только слышит твое имя.

Стэн тоже видел радостные огоньки в глазах мальчика, но решил, что это всего лишь обычное дружеское расположение с его стороны.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь.

Гейл повернула к нему голову.

— Вовсе нет!

Стэн всегда думал о себе, как о весьма заурядном человеке. И нужно ему было не больше, чем всем остальным. И способен он ничуть не на большее, чем другие. И средства самозащиты у него такие же, как у всех. А на то, чтобы сопротивляться искушению поцеловать женщину, долгие годы жившую в его мечтах, особенно, когда ее губы всего лишь на расстоянии дыхания от его губ, потребовались бы нечеловеческие усилия. А Стэн — всего лишь обычный мужчина из плоти и крови.

Его рука, скользнув вверх по шее Гейл, легонько развернула ее голову, чтобы можно было коснуться ее губ. Даже когда его разум приказал остановиться, он не сделал этого. Не смог. Единственное, что в данную минуту было в его силах, это продолжать целовать прекрасную женщину, прижимая ее к себе все крепче и крепче.

Его мысли совсем спутались. Искры страсти превратились в огненные болиды, извергаемые из совсем еще недавно казавшегося потухшим вулкана. Голова Стэна шла кругом, каждый нерв, каждая клеточка его тела жили новой жизнью, а в сердце разгоралось пламя, становящееся всепожирающим.

Боже, как он ее хотел! Безумно!.. Да так и есть, на него навалилось настоящее безумие! Если сейчас же не остановиться, то можно все испортить. Он потеряет ее драгоценную дружбу, только-только начавшую возрождаться.

Стэнли? Неужели это Стэнли? Нет, это невозможно. Не может быть, чтобы ее захлестнула волна страсти, вызванная поцелуем этого человека. Он всего лишь друг детства, ее верный союзник. Между ними никогда не может быть ничего похожего на страсть. Как же так? Гейл всегда считала его идеальным мужчиной именно потому, что в их отношения никогда не вторгались плотские желания. Это должно спасти ее от искушения опять наделать глупостей, забыть обо всем, даже о благосостоянии детей, ради одного безумного момента.

Нет, она никогда не пойдет по стопам своей матери…

Но почему же ей так трудно отстраниться от него, почему она продолжает зарываться пальцами в его волосы? Почему в ее теле поднимается жар?

Наверное, потому что она чувствует себя одинокой. Потому что, застав Роджера с другой женщиной и узнав, что это не первая любовница мужа с тех пор, как тот узнал о ее беременности, Гейл почувствовала себя нежеланной. Задетое самолюбие делает любого более уязвимым для тяжелых эмоций. Вот почему она сейчас целует Стэнли.

Слава Богу, что рядом оказался именно он, а не кто-то другой, и стал невольным свидетелем такой непростительной ее слабости. Стэнли никогда не воспользуется этим. Наоборот, он спасет ее от самой себя.

Но ведь это твой друг целует тебя, а не ты его! — возразил ей из глубины сознания внутренний голос.

Смущенная, ошеломленная, Гейл медленно отстранилась. Она судорожно пыталась найти объяснение тому, что произошло. Хотя ее мозг упорно отрицал факт, что вообще что-то случилось, нашептывая ей, что дело вовсе не в каком-то особом волнении, а в простом любопытстве.