Телец для Венеры - Нора Лофтс Страница 18

– Вы ничего не знаете о моих проблемах с деньгами, – заявила она.

– Я понесла немалые потери.

Однажды ей действительно не повезло с вкладом, следствием этого стала одна из ее навязчивых идей. Но у Хамфри не было времени разбираться в мифических финансовых затруднениях старухи.

– Можно я посмотрю, есть ли у вас уголь, и разведу огонь?

Вскоре Хамфри нашел то, что искал. В задней части дома, давно требовавшего основательного ремонта, находилась кладовая с углем и дровами.

Когда Хамфри развел огонь в старом ржавом камине, миссис Нейлор принялась всхлипывать:

– Вы хороший мальчик. Мне хотелось бы сделать вам подарок на Рождество, но к тому времени я уже умру.

– Самым лучшим подарком для меня было бы разрешение прислать миссис Флэк ухаживать за вами. Она бы с радостью согласилась за два шиллинга в неделю.

– Не желаю, чтобы чужая женщина рылась в моих вещах. Кроме того, я не могу себе позволить платить за уход. Но все равно, вы хороший мальчик, и я хочу сделать вам подарок.

Упоминания о подарке, перемежающиеся с жалобами на бедность, постоянно присутствовали в разговорах миссис Нейлор. Они ровным счетом ничего не означали, как и прочая ее болтовня. Но сегодня утром старуха упрямо возвращалась к этой теме и, наконец, выбравшись из кровати, заковыляла к наполненному хламом комоду, стоящему в углу комнаты.

– Право, миссис Нейлор, это уж слишком. Возвращайтесь в постель – комната еще не прогрелась. Позже можете встать и ходить, сколько пожелаете.

– Я и сейчас могу делать то, что желаю. И я намерена преподнести вам подарок, потому что вы хороший мальчик и скоро Рождество.

– Но я не хочу от вас никаких подарков. Я ничего не сделал, кроме того, за что получаю деньги. Пожалуйста, миссис Нейлор, позвольте мне помочь вам лечь в постель.

. – Отвернитесь, пока я достану ключи. Ну вот, теперь можете подойти и помочь мне найти эту вещицу.

– Что вы ищете?

– Я забыла. Миссис Нейлор принялась рыться в ящике комода.

Чего только здесь не было: бумаги, обрывки веревок, крышки и пробки, лоскутки материи, пара отрезов хорошего кружева, сломанные ножи с рукоятками из слоновой кости – короче говоря, сокровища выжившей из ума скряги. Наконец ей удалось обнаружить на самом дне вполне приличные золотые часы. Радостно вскрикнув, старуха стала заводить их настолько энергично, что Хамфри испугался за пружину.

– Они идут! – воскликнула миссис Нейлор.

– Слышите? Они тикают! Я так и знала! Берите, это для вас.

– Но, миссис Нейлор, – взялся терпеливо растолковывать Хамфри, – это хорошие, дорогие часы. Вы не должны их отдавать, а я – принимать. Положите их на столик у кровати и не забывайте заводить – тогда вы всегда будете знать, который час. Позвольте, я переведу стрелки.

Он извлек из кармашка простые серебряные часы, которые вручил ему доктор Коппард в самом начале его учебы.

– Это плохие часы, – возразила миссис Нейлор.

– Они совсем дешевые. Вы непременно должны взять эти.

– Нет, миссис Нейлор. Сделать столь щедрый подарок очень любезно с вашей стороны, и я ценю вашу доброту, но не могу его взять. Мои часы достаточно хороши для меня. Сейчас четверть первого – я установлю это время на ваших часах. Когда они покажут час, комната достаточно прогреется, и вы сможете встать и что-нибудь поесть.

– Я не лягу в постель и не стану ничего есть, если вы не возьмете мой подарок. И мне не нужен ваш огонь, – свирепо произнесла старуха, схватила кочергу и принялась злобно разбрасывать горящие угли по очагу, отчего несколько штук вылетело на ковер.

– Хорошо, я возьму часы, – сдался Хамфри.

– Только не делайте этого, иначе вы устроите пожар. Большое вам спасибо.

– Вот и прекрасно. Только никому не говорите, что я подарила вам часы. А то люди, чего доброго, возомнят, будто у меня можно выманить подарок, и начнут виться вокруг, как шершни.

Она сунула часы в карман Хамфри, похлопала его по плечу, снова назвала хорошим мальчиком и улеглась в кровать.

– Как следует, захлопните дверь!

Хамфри взял часы, чтобы старуха окончательно не обезумела, но не собирался держать их у себя. Правда, доктор Коппард часто принимал подношения – дичь, фрукты и всевозможную снедь с фермы, по получить дорогую безделушку из рук полоумной женщины – совсем другое дело. Поэтому спустя пару часов Хамфри решил, что когда посетит миссис Нейлор в следующий раз, постарается привести ее в более-менее разумное состояние и вернет ей часы, а если сделать это не удастся, то оставит их где-нибудь на видном месте. Однако в течение дня его мнение переменилось. Хамфри толком и не заметил, когда именно это произошло, но он все более и более укреплялся во мнении, что миссис Нейлор оказалась права, чувствуя к нему признательность, и что подарок оказался весьма своевременным, так как мог решить насущную проблему карманных денег.

До сих пор эта проблема не слишком его беспокоила – он свыкся с безденежьем. На день рождения и к Рождеству мать давала ему соверен, казавшийся необычайно щедрым подарком, и Хамфри приучился соизмерять свои расходы с доходами. Он сам оплачивал проезд в дилижансе, когда ездил в Кембридж, хотя для него это означало бритье с пеной из хозяйственного мыла вместо благоухающего лавандой мыльного крема, который продавал мистер Даффл и которым Хамфри изредка доводилось пользоваться, благодаря великодушию доктора Коппарда. При этом ему никогда не приходило в голову сетовать на бедность.

Однако в последнее время расходы Хамфри pезко возросли. Каждый визит в кафе обходился ему в шиллинг и постепенно положение становилось критическим. Приближалось Рождество, и Хамфри стал подумывать о подарке для Летти. Он надеялся лишь на то, что после праздника вернется от матери с совереном в кармане и тогда сможет купить что-нибудь для Летти. Конечно, потом придется просить доктора Коппарда оплатить его следующую поездку в дилижансе, но это вопрос далекого будущего. Фактически у него выработалось беззаботное отношение к деньгам, являющееся прерогативой – и компенсацией – полной и безнадежной бедности.

Но в этот декабрьский день, сунув руку в карман и нащупав часы, положенные туда сумасшедшей старухой, Хамфри ощутил доселе неведомое теплое чувство к материальному благосостоянию. Если он отнесет часы в ломбард Сэббертона, то сможет получить соверен или двадцать пять шиллингов, купить Летти ожерелье или серьги и оставить несколько шиллингов себе на кофе.

Хамфри несколько раз отгонял эту мысль. Респектабельный врач приходит в мерзкую лавчонку Сэббертона сбыть часы, подаренные ему пациенткой, которая к тому же не в своем уме. Малоприятное зрелище. Но даже горячее презрение к самому себе оказалось не в состоянии изгнать из головы эту идею. Не следует ли ему с благодарностью принять подарок и извлечь из него пользу? Душевное смятение обуревало его четыре дня, сопротивление мало-помалу ослабевало, и за пять дней до Рождества Хамфри, спотыкаясь от смущения, явился к Сэббертону и заложил часы за двадцать четыре шиллинга.