Дорогая, где Бобстер? - Эдриан Маршалл Страница 18

Я сразу вспомнила рассказ Стива о старой английской традиции, все еще сохранившейся в Бервике: украшать свечи перед сочельником.

Нильс, поприветствовавший меня счастливым лаем, отвлек старушек от их увлекательного занятия. Миссис Мобивиш встретила меня радостным «А вот и наша помощница!» и сразу же предложила мне поучаствовать в украшении свечей.

Хоть я и была в плохом настроении после ссоры со Стю, отказывать старушке было бы верхом неприличия, поэтому я согласилась. Второй пожилой дамой, сидевшей за столом, оказалась Агнесса Барнаби, та самая Агнесса Барнаби, которая увидела вампира возле стоянки и раззвонила об этом по всей деревне.

Агнесса Барнаби, или тетушка Агнесса — как она попросила себя называть, — произвела на меня куда меньшее впечатление, чем миссис Мобивиш. Старушка была милой, но чересчур любопытной, и в ее похвалах в мой адрес сквозило что-то неискреннее.

Я постаралась совместить полезное с полезным и, пока разрезала ленточки и вырезала звездочки из фольги, расспросила тетушку Агнессу о встрече, которая так ее потрясла.

Почему-то я не сомневалась, что рассказ будет долгим. Так и вышло, поэтому, убрав охи, вздохи, многозначительные паузы и сожаления тетушки Агнессы о том, что пришлось возвращаться в Бервик так поздно и именно той дорогой, оставляю голые факты.

Агнессе Барнаби удалось разглядеть страшное существо в профиль при свете яркой лампы — ее раскопщики водрузили на дерево, рядом с которым устроили стоянку. Лицо у существа было какого-то землистого цвета, редкие волосы торчали в разные стороны. Кожа, как показалось ей — впрочем, в этом она не была уверена, так как расстояние не позволяло разглядеть деталей, — напоминала источенный жучком пень. Зловещий монстр стоял рядом с вагончиком, где ночевали рабочие, и тянул свои руки — вот этого Агнесса уж точно никогда не забудет, — похожие на птичьи когти, к двери вагончика.

Перепуганная насмерть старушка бросилась бежать по деревне, а когда добежала до дома, потеряла сознание прямо в прихожей и не приходила в себя до самого утра. Утром она, конечно, побежала рассказывать обо всем соседям, а те кинулись к месту раскопок, где как раз и выяснили, что пропало двое рабочих.

Миссис Мобивиш заметила, что Агнесса давно хотела переехать из Бервика, но теперь окончательно укрепилась в этом решении и, хотя земля в Бервик-виллидж, как и в самом Бервике, стоит очень дешево, твердо вознамерилась, продав свой дом, переселиться в другое, менее жуткое место.

Я осторожно поинтересовалась, не могла ли Агнесса со страху принять за страшного монстра одного из рабочих, который как раз собирался уйти со стоянки, но та категорически заявила, что нервы у нее крепкие и галлюцинаций не бывает, хотя конечно же после того случая она вздрагивает от любого шороха.

Миссис Мобивиш так понравилась я в роли помощницы, что она доверила мне сделать свою собственную свечку. Я украсила свечку ленточками, которые выбрала в тон английского флага: синей, красной и тонкой полоской белой ленточки. Старушкам настолько по душе пришлась моя затея, что они в один голос заявили: моя свеча должна участвовать в общем конкурсе.

Я посмеялась над их словами, а миссис Мобивиш сказала, что завтра я обязательно должна пойти в церковь, где перед заходом солнца собираются все жители. Мысль о том, что мне придется отдать дань еще и этой традиции, пришлась мне не очень-то по душе, и я хотела было отказаться, но обе старушки посмотрели на меня весьма выразительными взглядами, в которых читалось полное неприятие отказа.

Что ж, где свечка, там и церковь. К тому же я все равно хотела поговорить с кем-то кроме миссис Мобивиш и ее подруги. Может быть, хоть кто-то из жителей Бервика и Бервик-виллидж придерживается того же мнения, что и Стю: все это полнейшая чушь, бред, вызванный суеверными страхами, переходящими из поколения в поколение?

Вместе с этой мыслью мне в голову пришла еще одна ужасная, по меркам местных жителей, идея. А что, если мне заглянуть в замок и самой спросить его обитателей, что они думают по поводу многочисленных пересудов на их счет?

Хорошенько подумав, я приняла решение повременить с воплощением в жизнь столь безрассудного плана. С одной стороны, мне хочется услышать от самого Стива, что представляют собой его приемные родственники. С другой — я не так уж уверена, что обитатели владения, наверняка отдающие себе отчет в том, как относятся к ним местные жители, пустят меня на порог своего дома. Можно, конечно, сказать, что я приезжая журналистка, но далеко не всех журналистов принимают с распростертыми объятиями, как это в буквальном смысле сделала миссис Мобивиш.

Есть еще одна причина, в которой мне стыдно признаться. Я пытаюсь показать Стю, что не особенно доверяю суеверным жителям Бервика, но все-таки внутри меня сидит что-то, что допускает мысли о правдивости хотя бы части этой истории.

Если Крейны обыкновенные люди, на которых со всех сторон сыплются страшные обвинения, то почему они до сих пор не уехали из Бервика туда, где их никто не знает и не будет обвинять? Если они продадут свое владение, пусть даже и за бесценок, и уедут из Бервика, спокойнее станет не только местным жителям, но и им самим.

Что их останавливает? Почему они прячутся за высокими каменными стенами от тех, кто их так ненавидит? Что за всем этим стоит? У меня пока нет ответа на все эти вопросы. И страх, страх вполне понятный Стиву, но которого мне никогда не объяснить Стю, мешает мне набраться смелости, чтобы задать этот вопрос тем, кто должен знать на него ответ…».

Эмми почувствовала, как мурашки — не то от страха, не то от холода — побежали по коже. Неужели сейчас она держит в руках реальную историю чьей-то жизни? Неужели это правда? И кто-то действительно видел настоящих вампиров?! И они существуют?!

Словно в ответ на вопросы Эмми, громыхнула крышка люка. Девочка едва не вскрикнула от страха. Первой мыслью Эмми, которая перепугалась не меньше Агнессы Барнаби, было вскочить и броситься к окну, из которого можно выпрыгнуть, хоть и ценой переломанных ног и рук.

— Дорогая, а где наш Бобстер?

Эмми с облегчением вздохнула и повернулась к матери.

На вампира Айрис Даглборо походила лишь бледностью лба, которого она, судя по всему, касалась обсыпанными мукой руками. Впрочем, как Эмми успела понять из дневника, лица у вампиров вовсе не были бледными как мел, а скорее напоминали по цвету карри или шафран. Поэтому даже если у Эмми все еще оставались какие-то подозрения насчет того, кто поднялся на чердак и называет ее по имени, они тотчас же улетучились.

— Бобстер со мной, — ответила Эмми, радуясь тому, что мама не умеет читать ее мысли и никогда не узнает, за кого ее приняла родная дочь. — Заснул под моей курткой.

— Ну хорошо, — кивнула Айрис. — Меня все о нем спрашивают, а я даже не знаю, где он.

— Надо же, Бобстер пользуется большой популярностью, — вяло пошутила Эмми, заподозрив, что вовсе не поиски Бобстера привели сюда ее озабоченную мать. Чтобы избежать лишних расспросов, она сунула дневник под куртку, к сопящему Бобстеру.