Заговор двух сердец - Кэтрин Куксон Страница 18

За последние недели она почти поверила, что в деревенских пересудах есть доля истины — она действительно притягивает смерть. Тилли слышала, как Бидди кричала на Пег за то, что та повторяет сплетни, распускаемые в конюшне — мол, странно, что лорд Митон выбрал именно ее гостиную, чтобы покончить с собой. Разве не мог он это сделать в своем собственном доме? И что делал там этот Стив Макграт? Разве она постоянно не отравляла жизнь этой семье?

Отойдя от витрины большого магазина, Тилли столкнулась с Симоном Бентвудом и его женой. Сначала она даже не взглянула на молодую женщину — перед ней стоял мужчина, ее первая любовь. Ему уже было далеко за сорок, но выглядел он гораздо старше: лицо пунцовое, живот на уровне груди. Симон был прилично одет. Он всегда хорошо одевался. Но совсем не походил на молодого человека, затронувшего ее сердце много лет назад. Женщина рядом с ним годилась ему в дочери. Тилли заколебалась, не зная, останавливаться или нет. Симон сам решил за нее и произнес:

— Привет, Тилли.

Она откашлялась и тихо ответила:

— Привет, Симон.

— Это моя жена. — Люси Бентвуд, склонила голову и слегка присела. Этот жест вывел Симона из себя. Хотя он сначала говорил нормальным тоном, то теперь просто зарычал на жену: — И нечего тут приседать, женщина. Мы с Тилли для этого слишком хорошо друг друга знаем. Ведь так? — Его лицо еще больше покраснело.

Тилли посочувствовала женщине и ровным голосом подтвердила:

— Да, мы с тобой знакомы давно.

— Знакомы! — Симон невесело рассмеялся, дергая головой. — Смешное слово ты выбрала — знакомы!

Услышав сквозь этот смех спокойный голос женщины, Тилли полностью перестала обращать на Симона внимание.

— Мне очень приятно с вами познакомиться, миссис Сопвит.

— Взаимно, миссис Бентвуд, — ответила Тилли.

Люси Бентвуд улыбнулась высокой леди — для нее Тилли и была леди — и пытаясь извиниться за грубое поведение мужа, сказала:

— Мы сюда на день приехали. Я ищу ткань на платье своей дочурке.

— Какое совпадение, — так же улыбнулась и Тилли, — я тоже делаю покупки для детей. Сколько вашей?

Она обращалась только к Люси, и та ответила:

— Два годика, мэм.

Снова Тилли почувствовала раздражение Симона. На этот раз, хоть он и вмешался в разговор, тон его был менее агрессивным.

— Я все это время собирался зайти к тебе, Тилли, — сообщил он.

— Да? — Она вопросительно взглянула на него.

— По делу.

— Вот как!

— Насчет фермы.

— Тебе требуется ремонт?

— Нет, больше. Я подумываю о том, чтобы купить ее, если ты не возражаешь.

— Да? — Она подняла брови и одновременно взглянула на Люси. Потом сказала: — Ну, об этом надо подумать. Заходи, мы сможем это обсудить.

— Годится.

Тилли отступила в сторону и, глядя на Люси Бентвуд, произнесла:

— До свидания, миссис Бентвуд.

— До свидания, мэм.

С Симоном они молча раскланялись и Тилли пошла дальше. Но не успела она отойти на достаточное расстояние, как услышала сердитый голос Симона:

— Ты перестань к ней обращаться «мэм», она этого не стоит.

— Вряд ли я смогу.

— Почему же? — Глядя на жену, он смутно начинал догадываться, насколько сильный характер скрывается под тихой, спокойной внешностью.

— Потому, что вне зависимости от всех сплетен, она кажется леди. Она выглядела как леди, еще не сказав ни слова, и еще больше после.

— Бог ты мой! — Симон наклонился к ней и спросил: — Ты знаешь, что о ней говорят в деревне?

— Да, я все слышала. И насколько я понимаю, Симон, скорее всего это лишь ясновидение. Моя бабушка была такой: она увидела дедушку мертвым за шесть часов до того, как ей об этом сообщили, а он умер в часе ходьбы от ее дома. Лошадь понесла, и он попал под колеса кареты. Она все это видела и сказала своей дочери за шесть часов до этого события.

— Ох, помолчи!

— Как скажешь, Симон, как скажешь.

— И не смей разговаривать со мной таким насмешливым тоном.

— Ты полагаешь, я смеюсь, Симон? Так ты ошибаешься. Я лишь пытаюсь сохранить трезвую голову в непростой ситуации. Ведь леди, которую мы только что встретили, захватила твое воображение много лет назад. Я поняла это не из того, что слышала и не из того, что ты мне сам рассказал, а по выражению твоего лица при упоминании ее имени, по твоим глазам две минуты назад. Нет, Симон, мне не до смеха. И что я тебе сейчас скажу глубоко личное, об этом не стоило бы говорить посредине шумной улицы. Хотя здесь, по крайней мере, ты не сможешь орать и возражать, поэтому я все же скажу и больше никогда об этом не заговорю. Значит так. Боюсь, что она все еще живет в твоей душе, которой когда-то завладела, но это было до нашей встречи. В конце концов я родила тебе ребенка. И еще, хоть сейчас не время и не место, но я скажу: я жду еще ребенка.

Симон остановил жену и заглянул в ее добрые глаза. Стыд, какого он не испытывал никогда в жизни, охватил его и он проклял Тилли Троттер и ее возвращение в его жизнь, ведь перед ним стояла его жена: молодая женщина, на которой ему повезло жениться, и она была доброй и мудрой. Да, очень доброй и очень мудрой. В этот момент Симон вспомнил, как Мэри, его первая жена, воспринимала его одержимость Тилли — она сходила с ума от ревности.

Симон не сказал: «Прости меня, Люси», он просто взял ее руку и продел под свой локоть, пробормотав:

— Пошли домой, по магазинам походим в другой раз.

Встреча с Симоном внесла смятение в душу Тилли. Она обнаружила, что он больше не вызывает у нее отвращения. Она могла смотреть ему в лицо и не вспоминать сцену, преследовавшую ее много лет — его нагишом развлекающимся с пышнотелой леди Митон. Видимо, она согласилась с тем, что его поведение было ничем не позорнее ее связи с Марком или, еще хуже, брака с его сыном. И чем Симон хуже Мэтью, который спал с маленькой мексиканочкой. Ведь это его ребенка она взяла себе и это его ребенок уже причинил ей массу неприятностей, поскольку многие стали считать ее матерью этой девочки.

Нет, все это в прошлом, включая Симона. Он такой же мужчина, как и все остальные. Жаль, что он стал грубее, но теперь он женат, причем на очень славной женщине. И он хочет выкупить ферму.

Тилли смутно помнила, как ее бабушка говорила, что иметь собственную ферму — мечта всей жизни Симона. Что же, если он обратится к ней должным образом и предложит разумную цену, она не станет спорить, и он осуществит свою мечту. Тилли догадывалась, что он делает это не столько для себя, сколько для своей жены, этой молодой женщины с приятными манерами и открытым, честным лицом, женщины, которая обратилась к ней «мэм». Она ей понравилась. И может быть, когда-нибудь, они познакомятся поближе. Но сейчас это невозможно.