Влюбиться легко - Вивиан Неверсон Страница 18

По пути домой, в Баллинранниг, новобрачные едва ли обменялись двумя-тремя словами. Каждая минута растягивалась до бесконечности. При мысли о том, что ждет впереди, внутри у Фредерики все сжималось от страха. Начиная с прошлого вечера, когда она отстояла-таки правило «не касаться друг друга», Коннор дополнил его поправкой «не разговаривать».

Да, Фредерика запретила Кону к себе прикасаться, но это вовсе не значит, что она не мечтала об этих прикосновениях пятьдесят девять минут из каждого часа. Когда в машине локти или колени их случайно сближались, мысленно Фредди вновь переносилась во вчерашний вечер, когда, разгоряченная, возбужденная поцелуями Коннора, она с трудом нашла в себе силы приказать ему остановиться. Неудивительно, что мать так упорно предостерегала ее против мужчин! Всякий раз, когда Кон целовал ее, мозг превращался в картофельное пюре.

Девушка попросила заехать по дороге к ней домой, чтобы взять кое-какую одежду на ближайшие дни, собираясь решить позже, что делать с самим коттеджем. Но Коннор наотрез отказался. Сначала они покажутся на ферме и объявят «Эмайн Маху» своей официальной резиденцией. Согласно дедову завещанию, сегодня – последний день, когда они могут вселиться в дом. А молодому О'Салливану не очень-то, чтобы Кэтлин подловила его на мелкой технической несостыковке.

«БМВ» въехал в ворота – и Фредерика буквально приклеилась к окну, залюбовавшись старинным особняком. На удивление уютное трехэтажное деревянно-кирпичное здание с черепичной крышей венчали живописные дымовые трубы. Оштукатуренные стены сияли белизной, а решетчатые окна словно приветливо подмигивали гостье. Широкое крыльцо так и приглашало посидеть на нем теплым вечером. Над дверью красовался искусно вырезанный из дерева герб Ульетера, поверх которого вилась витиеватая надпись по-гэльски: «Эмайн Маха».

Дом, поставленный на небольшом возвышении, четко выделялся на фоне закатного, прорезанного оранжевыми прожилками неба. Ни дать ни взять художественная открытка! Все страхи Фредерики разом улеглись. Строение такое огромное, что они с мужем обоснуются в разных комнатах и, пожалуй, даже видеться не будут.

– Как чудесно! – прошептала она.

– Да, – согласился Коннор. – Чудесное местечко, это ты правду сказала. К сожалению, сейчас здесь обосновалась старушенция Кэтлин. А мы будем жить вон там. – Он указал куда-то в сторону.

Девушка поглядела в указанном направлении – и похолодела от ужаса.

Домик. Даже, скорее, просто хибара. Примитивное деревянное одноэтажное строение, выкрашенное в тусклый серый цвет, с серой шиферной крышей. Декоративные кусты и клумба с цветами этот домик весьма оживили бы, да только об этом никто не позаботился.

– Это дом управляющего. Он много лет пустует. Дед указал в завещании, что первые полгода мне придется жить здесь.

– О, – разочарованно протянула Фредерика, – здесь очень… уютно.

– Можно сказать и так.

Девушка огляделась по сторонам. Вплоть до самого горизонта расстилались холмистые пастбища и луга. Буйство летней зелени и красок – вот как бы она описала здешние места. А ниже по дороге высились огромные конюшни с примыкающими к ним загонами… и лошади, лошади!

Фредерика затаила дыхание. Она мечтала о собственной лошади с тех пор, как научилась выговаривать это слово. Но конечно же мать прочла ей длинную лекцию о всевозможных ужасах, поджидающих наивную девочку, которая осмелится усесться на дикую, злобную, неуправляемую тварь. Правда, несмотря на уверения матери, Фредерика втайне думала, что, возможно, ездить верхом не такой уж и грех, но уверена не была.

– Как думаешь, мне можно будет поучиться верховой езде? – осторожно спросила она Кон-нора.

Он скользнул взглядом по загонам и пожал плечами.

– Если захочешь. Насколько я знаю старуху Кэтлин, она будет счастлива приспособить тебя к делу.

При мысли о том, что ей дадут погладить лошадь, а может, даже и поездить на ней, Фредерика просто расцвела. Коннор притормозил у серого домика, молодые супруги вошли – и радостное возбуждение девушки тут же сменилось прежними страхами.