Amore mio, Юля Котова - Юлия Устинова Страница 18

В стоимость проживания также входил и завтрак. Но разве могла я спокойно сидеть в столовой, зная, что где-то там мечется в кухне престарелая женщина? Мой опыт общения с пенсионерами говорил о том, что ухаживать нужно за ними. Вот я и пошла на подмогу.

— Доброе утро, — произнес Бредин. — Садись, — указал взглядом на стул, стоящий у простого деревянного стола, заваленного посудой и продуктами. — Завтрак почти готов.

От удивления я зависла в пороге кухни, будучи уверенной в том, что Бредин до сих пор спит. Но выглядел тот весьма бодрым и жизнерадостным. Даже оделся в честь первого учебного дня прилично, сменив привычные толстовки и футболки на приталенную серую рубашку. Ещё и причесон навел свой ультрамодный, зачесав волосы на одну сторону. Правду говорила бабуля Сильвия. Этот stronzo действительно был хорош собой. Но это я и так знала. Чего не скажешь о его кулинарных способностях. Пока Сильвия, облаченная в красный шелковый халат, возилась с кофейником, Бредин помешивал деревянной лопаткой в сковороде разноцветную ароматную массу. В воздухе стоял запах жареных томатов и чего-то копчёного, и мой желудок заурчал от предвкушения.

— Я подумал, что ты не станешь возражать, если мы здесь поедим. Не хочу, чтобы она споткнулась и упала, когда понесет нам завтрак. Всё-таки ей девяносто восемь, — Бредин кивнул на Сильвию, и та тут же наградила его широкой улыбкой, продемонстрировав свои идеальные вставные зубы. — Кажется, я ей понравился, — прокомментировал он явную симпатию бабули к своей скромной персоне.

— Конечно, — кивнула в ответ, удерживая одной рукой спинку стула, на который мне предложил сесть парень. — Помощь нужна?

— Нет, присаживайся. Уже все готово. Скажи бабуле, чтобы тоже садилась.

— Siediti… signora. Per favore (Садитесь, синьора, пожалуйста), — пробормотала я.

Сильвия понимающе кивнула и стала освобождать половину стола, передвигая посуду и снедь на другую его сторону. Затем не спеша расставила тарелки и чашки, поставила кофейник в середину, и наконец уселась сама. Бредин встал во главе стола со сковородкой в руках и начал раскладывать цветастый омлет по тарелкам.

— Al posto tuo lo sposerei senza esitazione. Se un uomo è buono a letto e in cucina, allora devi essere un pazzo a darlo a un altro. Negli anni settanta vissi in Sicilia. Il mio secondo marito era siciliano. Ha cucinato straordinariamente gli spaghetti con le nero di seppie! (На твоём месте я бы вышла за него, не раздумывая. Если мужчина хорош на кухне и в постели, то надо быть ненормальной, чтобы отдать его другой. В семидесятых я жила на Сицилии. Мой второй муж был сицилиец. Он потрясающе готовил спагетти с чернилами каракатицы!) — Сильвия закончила речь тем, что смачно чмокнула сложенные в щепоть пальцы и кокетливо поправила свой ночной чепец из черного кружева.

— Что она говорит? — спросил Бредин, усаживаясь между нами.

— Хрен бы знал, — я пожала плечами, раскручивая между пальцами вилку.

— Котова, ты же на инфаке учишься! — заявил этот капитан Очевидность.

— Я знаю инглиш, а итальянский для меня еще — темный лес. Если и в универе все говорят по-итальянски, то у нас с тобой будет академическая неуспеваемость.

Бредин тем временем ухватился за кофейник и стал разливать ароматный горячий напиток по чашкам.

— Думаю, оно того стоит… — загадочно произнес он.

— No, no! — замахала руками Сильвия, когда носик кофейника завис над ее кружкой. — Prima colazione. Caffè — dopo(Сначала завтрак, кофе потом).

— Что не так? — спросил Бредин.

— Она не фанатка кофе, — предположила я.

Парень налил себе кофе и взялся за нож и вилку.

— Ну, ладно. Хотя бы скажи, как будет «приятного аппетита»? — спросил он.

— Buon appetito, — ответила я, закатив глаза.

— Buon appetito! — подхватила Сильвия.

— Buon appetito, дамы, — кивнул Бредин, принимаясь за еду.

А час спустя с благоговейным трепетом мы ступили на территорию Болонского университета. Во всяком случае, со мной дело обстояло именно так. Что до Бредина, то его рот, как всегда, не закрывался, и он вел себя вполне обыденно, словно мы направлялись не в старейший универ Европы, а шли через школьный двор, опаздывая на пары.

Alma Mater Studiorum Universita di Bologna. Даже в названии вуза чувствовалось какое-то величие с налетом не одной эпохи. В свое время здесь учились и преподавали Коперник, Петрарка… Могла ли я подумать, домучивая этим летом «Имя розы», что окажусь в месте, где преподавал сам Умберто Эко?

Первым моим впечатлением было стойкое ощущение, что я попала в самый настоящий музей под открытым небом, чему способствовала архитектура Средневековья. Меня даже потряхивало немного от впечатлений и эмоций. Но это все лирика. Правда жизни была такова, что нам предстояло пережить очередной поход в логово университетских бюрократов прежде, чем начать свое обучение.

— Может, встретимся в перерыве и пообедаем где-нибудь? — предложил Бредин, когда мы пересекали дворик трёхэтажного административного здания с уже пресловутыми арками и колоннами. — Точно. Давай свой номер, — решительно добавил, притормозив.

— Зачем это?

— Что значит «зачем»? — спросил он, наградив меня суровым взглядом. — У тебя здесь никого нет, а если что-то случится?

— Например? — скептически поинтересовалась.

— Юля, мы теряем время, — Бредин зажал в руке телефон и выжидающе меня разглядывал.

— Ладно. Но это только на экстренный случай, если ты начнёшь…

— Я не начну, — перебил меня парень, протягивая свой мобильник. — Ну же?

Я сделала себе дозвон и, вернув смартфон его хозяину, повернулась к ступеням здания.

— Подожди! А что насчёт обеда? — Бредин удерживал меня за запястье и смотрел так же, как вчера в ванной комнате дома Сильвии.

Как не пыталась, я не могла убедить себя в том, что равнодушна к этим его… взглядам. Поэтому мне необходимо было держаться от него подальше.

— Извини… у меня нет аппетита. Завтрак, что ты приготовил, был очень… плотным.

Бредин сам отпустил меня и покачал головой.

— Ладно… — он отступил на пару шагов. — Можешь и дальше прикидываться, что тебе плевать на то, что было.

— А что было-то?! Что?! — воскликнула я. — Ты же просто… — я глубоко вздохнула, считая удары сердца. Один… два… три… А затем добавила своим привычным тоном крашеной блондинки: — Бредин, я не понимаю, о чем ты. Может, пойдем уже, а?

— Ты… просто невозможная… после тебя, — он жестом предложил мне первой подняться. На его лице играли желваки, и впечатление было такое, что парень либо чем-то сильно раздражен… либо у него несварение.

Ели мы сегодня одно и то же, потому второй вариант был явно не актуален.