Тайный роман - Аманда Квик Страница 18

Подумать только: уже второй раз он женился из-за денег и на женщине, стоящей ниже его на социальной лестнице. Сначала Виктория, а теперь Лилли. А всему виной опять деньги. Почему же человек его рода, его происхождения вынужден торговать собой? Элвин Гастингс почувствовал, что ему трудно дышать: гнев и злость спазмом сдавили горло, пальцы судорожно сжались. Он схватил первое, что попалось под руку – тяжелое серебряное пресс-папье, – и швырнул в стену. Стена, обтянутая роскошной синей тканью, приняла удар, погасив его разрушительную силу, и серебряный шар с глухим стуком упал на мягкий ковер.

После того как Виктория умерла, все пошло наперекосяк. Весь прошлый год он остро нуждался в деньгах. К счастью, общество не ждет, что вдовец будет соблюдать трехлетний траур, – это удел женщин. Вдовцы, напротив, могли жениться чуть ли не сразу после похорон скончавшейся супруги, и никому в голову не приходило осуждать их за это. Не то чтобы Гастингс так уж жаждал жениться, но финансы его были в таком плачевном состоянии, что поправить их можно было лишь выгодным браком.

После того как Виктория оказалась в реке, прошло не так уж много времени, но положение с его финансами значительно ухудшилось. Смерть Филиппа Грантли, случившаяся две недели назад, могла иметь для Гастингса поистине катастрофические последствия. Именно Грантли собирал деньги, вымогаемые шантажом. Он был незаменим, потому что его имя никак нельзя было связать с Элвином Гастингсом, светским львом и аристократом. Вообще, после смерти Виктории все его финансовые начинания одно за другим терпели крах, и только шантаж продолжал приносить постоянный доход. И вот теперь смерть Грантли – очередной удар. Кроме того, именно Грантли являлся инициатором и мозгом очередного консорциума, с помощью которого Гастингс надеялся поправить свои денежные дела и таким образом вырваться из зависимости от Лилли и ее прижимистого деда.

Новость о том, что Грантли покончил с собой, вызвана у Гастингса чувство, близкое к панике. Он испугался, что одна из жертв шантажа решила вырваться из ловушки именно таким способом – убив сборщика денег. Впрочем, еще Виктория, продумывая это финансовое предприятие на несколько шагов вперед, настаивала, чтобы жертв выбирали среди пожилых и слабых здоровьем людей. Трудно представить, что кто-то из них смог проследить за Грантли, а потом и убить, но, все же, и такую возможность игнорировать нельзя. А если тот, кто осмелился пойти против Грантли, выяснил, что за шантажом стоит именно он, Гастингс? Эта мысль напугала его до такой степени, что он нанял двух телохранителей.

Впрочем, после смерти Грантли ничто не указывало, что жизни Элвина Гастингса угрожает опасность. Вероятно, он зря испугался и раскошелился на двух охранников, его страхи и опасения безосновательны. Возможно, Грантли действительно покончил с собой. И тогда… тогда все не так страшно и ему, Гастингсу, нужно продержаться еще немного. Новый консорциум уже почти готов, инвестиционные схемы продуманы, и скоро предприятие начнет действовать и приносить доход. Гастингс собирался уже отказаться от услуг Куинби и Ройса, но то, что случилось вчера вечером, не только оживило, но и приумножило его страхи. Теперь он был рад, что поблизости все время маячат эти мрачные и не слишком симпатичные, но сильные и опасные люди.

Скорее бы заработал консорциум. В этот раз все должно получиться, прошлые провалы не в счет! И как только новый проект начнет приносить реальные деньги, он придумает, как избавиться от уже надоевшей жены. Пожалуй, второе самоубийство будет выглядеть несколько странно и кое-кто в высшем свете может задуматься, почему его жены одна за другой сводят счеты с жизнью. Пожалуй, в этот раз придется подготовить несчастный случай. Но это пока в будущем, а сейчас нужно справиться с текущей проблемой. Возможно, он приуменьшает масштабы случившегося и это не просто проблема, а скорее катастрофа… Гастингс дважды дернул за один из бархатных шнуров, и на пороге немедленно возникли Куинби и Ройс.

Элвин Гастингс уставился на Куинби. С самого начала было очевидно, что он умнее и опаснее своего напарника. А потому он раздражал хозяина больше, чем флегматичный и туповатый Ройс.

– Расскажи мне еще раз о том, что случилось вчера в коридоре второго этажа, Куинби.

– Я уже представил вам полный отчет, мистер Гастингс, – пожал плечами телохранитель. – Добавить мне нечего.

Гастингс с трудом подавил нарастающее раздражение. Его бесило то, что охранник вел себя независимо и не выказывал не то что подобострастия, но и особого уважения к хозяину. Конечно, он был вежлив и не позволял себе грубости, но, все же, его манера поведения казалась аристократу возмутительной. Что он о себе воображает, этот Куинби? Он пытается говорить как образованный человек, но манера речи и произношение выдают в нем простолюдина. Он носит на пальце дорогой перстень – оникс в золоте; такое кольцо пристало джентльмену, а не какому-то наемнику-бандиту. Гастингс прекрасно знал, кого он нанимает – оба телохранителя работали на одного из королей преступного мира, то есть являлись, по сути, членами бандитской шайки. Как же смеет этот Куинби вести себя так, словно он ровня достойному джентльмену?

Ройс, менее поворотливый и более примитивный, не вызывал у хозяина подобных отрицательных эмоций, ибо всегда выказывал должное уважение, какое и положено проявлять человеку подлого сословия по отношению к благородному господину.

Будь у него возможность выбора, Гастингс предпочел бы уволить Куинби и нанять другого. Но возможности такой у него, к сожалению, не было. Когда ему понадобились охранники, он обратился к Клементу Корвусу. Тот прислал Куинби и в помощь ему Ройса. И заверил клиента, что Куинби – лучший в своем роде. Заглянув в холодные глаза охранника, Гастингс вздрогнул и поверил, что в своем ремесле этот человек хорош. Вряд ли у него дрогнет рука, если понадобится кого-то убить.

– Расскажи мне о случившемся еще раз, – приказал Гастингс.

– Ройс присматривал за садом, – начал Куинби скучным голосом. – Я совершал свой обычный обход дома. После верхнего этажа спустился на второй, туда, где расположены хозяйские спальни. Там в коридоре увидел леди и господина из числа гостей. Они целовались.

– Миссис Брайс и мистер Столбридж?

– Да. Хотя я узнал их имена позже, после того как поговорил с лакеем.

Гастингс тоже расспросил слуг и уверился в том, что Столбридж покинул бал в обществе миссис Брайс, бедной родственницы леди Эштон. Эта вдова приехала из какой-то глухой провинции, что становилось очевидным при первом взгляде на ее очки и немодные туалеты. Люди, которые перемолвились с миссис Брайс хотя бы несколькими словами, сочли ее скучной. И потому было совершенно непонятно и даже подозрительно, что Столбридж проявил к этой серой мышке такой интерес.

Элвин откинулся в кресле и попытайся мыслить логически, сделать выводы из известных фактов. Процесс шел не слишком успешно, и он вновь вспомнил о Виктории. Его первая жена была умна и проницательна, она умела правильно оценить человека и всегда могла сделать заключение о мотивах тех или иных поступков.

– Знаете ли вы, сколько времени Столбридж находился в коридоре подле спальни? – спросил он.