Сводная любовь - Татьяна Анина Страница 18

Улыбка исчезала, когда я смотрела на Демьяна.

А змей насторожился. Обвести его вокруг пальца оказалось не так-то сложно. Теперь ты, гадкий сводный брат, будешь любоваться, как меня обнимают другие. А ещё у меня через месяц свадьба!

Это тебе за Лину.

– О чём хотела поговорить? – на лице его была животная улыбочка.

– О каком заочном обучении сказала мне твоя силиконовая долина? – строго спросила я.

– Во-первых: Лина не моя. Во-вторых: Лина не простая долина. Она пришла из фирмы, где разгребают самую запущенную бухгалтерию, втаскивают со дна. Она профессионал и элитный специалист.

А я никто. Мелкая девчонка, которой можно управлять. Захотели - оплатили учёбу, захотели – выгнали на заочное. А лучше вообще пинок под зад и замуж. Но выгодно!

Я опять широко улыбнулась и ещё раз заглянула в телефон. Он сиял экраном, заводил Дёмку.

– Кто пишет? – тихо спросил он.

– Так что с моим образованием? – я разблокировала телефон, расстегнула три верхние пуговки на блузке.

– У отца надо спросить, – нахмурился Демьян. – Он хочет, чтобы у тебя был полноценный рабочий день. Нам нужна поддержка.

– Элитную доЛИНУ приняли на работу. Тебе очень нужно, чтобы кто-то весь спектр интимных услуг выполнял?

– Ревнуешь, – утвердил Демьян, хитро прищурив глаза.

– Меньше всего, – мастерски солгала я и набрала номер Амина. Гудки были недолгими, парень ответил почти сразу. – Привет! Я до шести работаю. Караоке и шашлык это то, что мне надо.

– Отлично! – обрадовался в трубку Амин. – За тобой заехать? Я у брата машину возьму.

Я назвала адрес нашего ангара.

– А папочка знает, что ты после работы отрываешься? – усмехнулся Демьян, но ухмылка была печальной.

– Это безопасно, Дём, – пожала я плечами. – У моих поклонников силиконовых сисек нет, кроватные игры не предусмотрены.

– У твоих поклонников есть кое-что потвёрже, – он уже не улыбался, смотрел на меня выцветшим взглядом. И серый цвет в глазах исчезал, насыщался ядовито-жёлтым. – Это ведь не Паша звонил. У тебя, малышка, жених есть.

– Я с женихом не спала, – почему-то мне было важно это сказать.

– А я с Линой не пересплю, сколько бы она не вешалась на меня. Не стоит из-за ревности делать ошибки.

– Я в четырнадцать ревновала, – тихо призналась я. – А теперь…

Он быстрым шагом приблизился ко мне. Я отшатнулась, но его твёрдые руки меня поймали. По давней привычке, я полезла драться. Мы в порыве страстей и эмоций шарахнулись к стене, к которой Дёмка меня пришпилил и навалился всем телом.

А я в его объятиях, как в скрученном ковре. Губы сомкнула и закрыла глаза.

Сердце кольнуло от испуга. Но только на мгновение страх посетил меня, потому что его обжигающие губы прикоснулись к моим губам.

Опалил меня этот поцелуй. По телу тепло бежало. Содрогнулось внутри либидо, затряслось. И мышцы напряжённые вдруг стали расслабляться. Блаженство в его объятиях посетило. И я поняла, что мне очень хорошо.

И я не хочу это заканчивать.

В нос ударил приятый запах мужского одеколона и запах моего Дёмки. Глаза открыла, чтобы видеть его. Я без улыбки, пальцами потрогала заживающую шишку в его густых волосах.

Плавилась в его руках.

Эти чувства были запретными, закрытые железной дверью, на которой висел замок по имени Дмитрий Евгеньевич Вяземский. Надо было не запускать наши отношения так далеко. Но тело отказывалось вести себя твёрдо, голову туманили какие-то сладкие мысли о совместном будущем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это невозможно.

– Что?

Я сказала это вслух?

Неловко стала выкручиваться из его рук, но Дёмка не отпускал.

– Малышка, – шипел змей. – Давай поговорим о наших отношениях. Посидим в караоке баре и тихо всё обсудим. Мне детские игры не нравятся.

– Посидим, но не с тобой.

Так почему девчонки такие слабые? Не только физически. Он уже не заламывает мне руки, и не сильно-то держит, а я чувствую, как он меня ломает. Этот молодой мужчина имеет надо мной власть. Ощущение абсолютной слабости, как у маленькой беззащитной девочки под влиянием взрослого человека.

– Мне надо идти, – я искала в себе хоть каплю трезвости.

– Ты бы дала мне знать, что я… я тебе не безразличен. Как не понимал тебя в детстве, так и сейчас не понимаю.

Наверно нужно быть взрослым, чтобы иметь смелость такие слова произнести. Вот, как люди в двадцать три года умеют, я бы не решилась признаться.

– И я тебя не понимаю. Ты изменчивый, – сказала я, с воспламеняющейся любовью, глядя в его лицо.

– Неспокойный, – ласково улыбнулся он и провёл пальцами по моей щеке. От такой нежности у меня ноги становились мягкими, и завязывался узел ниже живота. А его прикосновения оставляли след на коже.

И тут, как в глупой комедии – входит папа. Естественно без стука и застаёт нас на месте преступления.