Притяжение сердец - Люси Гордон Страница 18

Он мог стать самым счастливым человеком на свете, но все разрушил своими собственными руками!

Тяжелое уныние охватило Бена. Перед его внутренним взором промчались все эти десять лет, все его поверхностные успехи. Все его достижения в профессиональной жизни — ничто по сравнению с тем, что он потерял в ночь выпускного бала.

Внезапно он почувствовал ее руки на своем лице, осознал, как удивительно она ведет себя.

Уныние Бена немедленно смыло волной безрассудной решимости. Возможно, он попусту растратил последние десять лет, но он не потратит даром следующее мгновение.

— Амбер, посмотри на меня, — тихо, но твердо и уверенно произнес он.

Лунный свет играл на ее лице, когда она медленно подняла голову. Удивительно красивое лицо, интригующая смесь чувственности и невинности. Она нисколько не изменилась за эти десять лет: на прекрасной коже ни единой морщинки, глаза искрятся, губы сочные и мягкие.

— Да? — спросила она, и рот ее остался приоткрыт, словно в ожидании поцелуя.

Это был удивительно спокойный поцелуй. Долгий, неторопливый и нежный. Ты — моя женщина, словно говорили его губы.

Амбер застонала.

Набежавшая волна намочила их ноги, но не охладила желания. Бен просто поднял любимую на руки и понес по песку к машине.

Он осторожно положил Амбер на заднее сиденье, сам сел за руль и, отъехав со стоянки, на которой могли появиться люди, остановил машину под низкими, развесистыми деревьями в дальней части пляжа.

Амбер задрожала от возбуждения. Пути назад нет! Она любит Бена и верит, что он любит ее. Она ждала этого момента десять лет, и ничто не помешает их союзу!

Когда Бен открыл дверцу и сел рядом, Амбер немедленно потянулась к нему.

Но он уклонился от ее жарких объятий; в черных глазах мелькнула тревога.

— Амбер, я…

— Нет, — оборвала она, поспешно приложив палец к его губам. — Молчи. Не думай ни о чем. Не тревожься. — И поцеловала его. Поцеловала страстно.

Он поцеловал ее в ответ, так же страстно и жадно.

Треск разрываемых трусиков напугал, но не шокировал ее. Потому что, странным образом, она хотела именно этого. Хотела, чтобы Бен потерял над собой контроль, как она некогда в его руках.

После того как Бен снял с нее платье, Амбер слегка подалась вперед, чтобы помочь ему расстегнуть бюстгальтер без бретелек, который она надела сегодня. Вздох облегчения сорвался с ее губ, когда застежка щелкнула.

Амбер почувствовала, что ей не хватает дыхания, когда он провел пальцем около соска легким, дразнящим движением.

Соски тем не менее откликнулись на эту сладкую эротическую муку — немедленно поднялись и затвердели. Лицо Амбер пылало. Голова кружилась.

— Не останавливайся, — неуверенно запротестовала она, когда Бен внезапно отнял руку от ее груди.

Он ничего не ответил, запер дверцу автомобиля и стал быстро снимать с себя одежду.

Амбер лежала, не в силах пошевелиться, не в силах произнести ни слова. Ее мышцы оцепенели, во рту пересохло, расширившиеся глаза смотрели в темное небо сквозь заднее стекло.

— Прекрасно, — пробормотал Бен и принялся ласкать ее ягодицы и бедра. Наконец его руки раздвинули ее ноги, и Амбер застонала, не способная более сопротивляться нахлынувшим чувствам. Ее дыхание прервалось от возбуждения, когда затвердевшие соски скользнули по кожаной спинке. Никогда в жизни она не возбуждалась сильнее. Тело горело. Бедра дрожали. Ее тело звало его.

— Бен, пожалуйста, — взмолилась она.

И тихо вскрикнула, когда он грубо и властно вошел в нее и начал терзать ее разгоряченное тело мощными движениями. Глаза Амбер закрылись, руки отчаянно вцепились в спинку сиденья. После бешеного эротического танца, неистового и неукротимого, их тела почти одновременно забились в судорогах экстаза.

— Мой милый, — чуть слышно прошептала Амбер. И Бен с любовью и нежностью приник к ее губам.

Их тела постепенно остывали, и они опустились на сиденье, все еще продолжая обнимать друг друга.

— Поговори со мной, — попросила Амбер.

— О чем?

— О чем угодно. Обо всем. Скажи, что любишь меня. Любишь, как люблю тебя, Бен. Думаю, я всегда любила тебя, просто не отдавала себе в этом отчета.

— Амбер, прекрати смеяться надо мной.

— Я не смеюсь. Я ужасающе серьезна. Скажи, ты разве не любишь меня?

Его вздох был долгим и усталым.

— Ты знаешь, что люблю.

— Тогда все правильно. Когда мы сможем пожениться?

— Когда я попрошу твоей руки, — отрезал он.

— О, я понимаю. Это вопрос мужской гордости, не правда ли? Итак, когда ты сделаешь мне предложение? Немного позже? Завтра утром? Или ты будешь терзать меня ожиданием неделю или две?

— Ты просто невыносимая особа!

— И счастливейшая. О, Бен, я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Никогда в жизни.

— Даже со своим бывшим мужем?

— Особенно с ним.

— Ты не любила его, Амбер?

— Нет.

— Зачем же ты вышла за него?

— По ошибке. Меня очаровывала мысль, что этот красивый, богатый и опытный мужчина любит меня столь сильно и самозабвенно. Приятно иметь рядом кого-то, кто сходит по тебе с ума, если до этого никто не любил и не заботился о тебе. Когда он сказал, что умрет, если я не выйду за него замуж, я поверила. Я не понимала, что представления Чада о любви и браке не совпадают с моими.

— В чем? — спросил Бен.

— Во-первых, он не хотел детей и даже сделал себе операцию, приводящую к стерильности. Но я узнала об этом после того, как обручальное кольцо оказалось на моем пальце. А во-вторых, как от жены от меня требовались только две вещи: всегда выглядеть красавицей, что льстило его самолюбию, и заниматься с ним сексом, когда он пожелает. Возможно, если бы я переспала с ним до свадьбы, то поняла бы, что Чад никогда не сделает меня счастливой.

— Так почему ты не переспала с ним до свадьбы?

— Просто не хотела — уже одно это должно было меня насторожить.

— Он думал, что ты еще девственница?

— Нет. Я сказала ему, что был кое-кто, кто сделал мне больно. И поэтому опасаюсь снова испытать боль.

— Не напоминай мне об этом, Амбер, — простонал Бен. — Та ночь преследует меня всю жизнь. Ты не представляешь, как я раскаивался в том, что так обошелся с тобой. Даже если бы ты не была девственницей, я не имел права обвинять тебя. Это грубость и лицемерие.

— Я и сама была грубой и лицемерной в ту ночь. Но давай больше не будем ворошить старое, Бен. Мы оба наделали ошибок, пока были молодыми и глупыми. Взять хотя бы мой брак с Чадом!