Головокружительный роман - Кей Торп Страница 18

Димитрис был без сознания, когда она доплыла до него. Маленькая фигурка в красной рубашке, которая и привлекла ее внимание. Рядом колыхался мяч, словно безмолвный свидетель происшествия. Челси едва нащупала слабый пульс. Она начала делать искусственное дыхание прямо в воде, накрыв рот мальчика своими губами, потом перевернулась на спину и, крепко держа маленькое тельце в руках, поплыла к берегу.

Как только ее ноги коснулись дна, Челси встала и снова начала делать Димитрису искусственное дыхание. Боковым зрением она видела, что на пляже появились люди, до слуха донесся испуганный вскрик, но все это оставалось на периферии ее сознания. Только когда грудь ребенка внезапно приподнялась и он судорожно закашлялся, Челси, хромая, вышла из воды, не давая Ледре выхватить у нее мальчика.

— Пошлите за помощью! — крикнула она женщине.

Димитрис расплакался, икая и всхлипывая, изо рта у него потекла вода. Он крепко обнимал Челси за шею. Не имея представления, как долго мальчик пробыл в воде, Челси не была уверена, что его мозг не пострадал, но надеялась на лучшее Его глаза были открыты, выражение вполне осмысленное.

Ледра не подчинилась ее приказанию, продолжая переминаться с ноги на ногу в сильном волнении, и лопотала что-то по-гречески, чего Челси не понимала. Мужчина, бывший минуту назад на пляже, исчез, то ли для того, чтобы исполнить то, что отказывалась сделать няня, то ли по другой причине. Челси было не до него. Крепко прижимая ребенка к груди, она двинулась к лестнице, не обращая внимания на боль в лодыжке.

Неизвестно, как ей удалось забраться наверх — босиком и не опираясь на перила. Оказавшись на площадке, она уже ничего не чувствовала. Подбежали двое — мужчина и девушка. Оценив ситуацию, они пришли в ужас и затараторили по-гречески. Потом девушка куда-то умчалась — Челси надеялась, что за врачом. Димитриса непременно нужно осмотреть, хотя угрозы для жизни, слава Богу, нет. Не позволив мужчине отобрать у нее ребенка, она направилась к дому, а слуга семенил рядом.

Димитрис затих и, казалось, задремал. Войдя в его комнату, Челси сняла с него мокрую одежду, завернула в сухое полотенце, потом взяла у слуги еще одно и закрутила вокруг своих волос, с которых капала вода. Через несколько минут ребенок крепко спал. Челси оставалось только ждать врача.

Оставив мальчика на попечение слуги, она пошла к себе переодеться. Наступила реакция на пережитое напряжение, руки дрожали, желудок сжимали спазмы. Лицо в зеркале выглядело осунувшимся, под глазами краснели ссадины. На шее красные пятна — там, где маленькие ручки цеплялись за нее.

Лодыжка снова распухла, повязка давно слетела. Присев на край ванны, Челси поставила ногу на табуретку и обернула ее холодной влажной фланелью. Кроссовки остались на пляже, какое-то время ей все равно не удастся их вернуть. Придется пока обойтись парой босоножек.

Надев одну из своих длинных индийских юбок и майку, Челси на секунду задумалась, не сесть ли снова в кресло, но решила, что обойдется без него. Она нашла Димитриса спящим, дышал он совершенно нормально, волосы почти высохли.

Челси сделала знак молодому человеку, сидящему возле мальчика, принести еще одну подушку и заменила ею влажную, стараясь не разбудить ребенка. Он казался таким хрупким, таким беззащитным… Ей захотелось взять его на руки, прижать к груди.

Тот же врач, что приезжал к ней, прибыл спустя несколько минут. Он разбудил Димитриса, чтобы осмотреть его и убедиться, что с ним все в порядке, после чего позволил ему снова заснуть.

— Похоже, все обошлось, — заключил он. — Вы спасли и его жизнь, и его мозг. Господин Пандроссос перед вами в вечном долгу.

Челси покачала головой.

— Достаточно того, что с мальчиком все в порядке. Господину Пандроссосу хватит трагедий в жизни. — Поколебавшись, она добавила: — Сейчас он в Афинах. Думаете, ему следует сообщить о случившемся?

— Мне сказали, что ему уже сообщили, — отозвался доктор. — Няня поплатится за свою халатность, если посмеет остаться. Его гнев будет ужасен. Заснуть на пляже, имея на попечении маленького ребенка, — это непростительно!

Припомнив мужчину, мелькнувшего на пляже, Челси усомнилась, что причиной невнимания Ледры к своему подопечному стал сон. Должно быть, парочка удалилась в скалы, оставив ребенка играть одного, и предалась там любовным утехам.

— Да уж, — согласилась она, понимая, что должна дать Никосу полный отчет о происшедшем. — Эта женщина заслуживает того, чтобы ее уволили.

Доктор взглянул на ее лодыжку и сдвинул брови.

— Опухоль не только не спала, но даже увеличилась, — сказал он.

— Видимо, нагрузка оказалась слишком велика, — махнула рукой Челси. — Скоро пройдет.

— Не пройдет, если вы не будете следовать моим советам и отдыхать, — прозвучал суровый ответ, смягченный внезапной улыбкой. — Хотя Димитрису повезло, что вы нарушили мои предписания.

Челси мысленно с ним согласилась. Бог с ней, с болью, главное, что с ребенком ничего не случилось.

После того как доктор снова наложил ей повязку и уехал, предварительно усадив ее в кресло на колесах, она настояла на том, чтобы вернуться в комнату Димитриса и присмотреть за ним. Где Ледра? Возможно, скрылась и прячется где-нибудь, боясь наказания. Едва ли Никос отнесется благосклонно к тому, что она обманула его доверие, особенно когда узнает всю правду.

Челси подавила минутное сочувствие к няне — она его не заслуживает.

В течение следующего часа она то проваливалась в сон, то просыпалась, чутко прислушиваясь к дыханию Димитриса. Когда он наконец проснулся, никаких физических увечий не было заметно, хотя весьма вероятно, мальчик еще долго будет бояться моря.

Мяч укатился и уплыл, объяснил Димитрис, а он хотел его достать. Пытался плыть, как учил отец, но наглотался воды, а потом вдруг солнце исчезло.

— Я звал Ледру, но она ушла со Ставросом, — сказал он. — Где она?

— Не знаю, — призналась Челси. — Есть хочешь?

— Темные глаза оживились.

— Ne! To есть да.

— Не беспокойся, — заверила она его с улыбкой. — Простые слова я понимаю.

Сидя на коленях, на вид совершенно здоровый, мальчик охотно предложил:

— Я скажу тебе больше слов, если ты станешь моей няней вместо Ледры!

Не зная, что ответить, Челси пробормотала, что такие вопросы решает его отец, и поспешно спросила, чего бы ему хотелось. Была заявлена пицца, которую Челси приготовила меньше чем за двадцать минут. Сама она тоже с удовольствием поела. В комнате Димитриса не было балкона, так что они поужинали на балконе в ее спальне, запивая еду охлажденным фруктовым соком в высоких бокалах.

Они все еще сидели там, когда вдруг послышался шум вертолета. Вскоре Никос бегом поднялся по лестнице, задержавшись на лужайке перед домом, чтобы взглянуть на них с озабоченным видом. Когда сын помахал ему рукой, его лицо просветлело.