Розамунда, любовница короля - Бертрис Смолл Страница 18

На землях поместья стояли небольшая мельница, где постоянно жил мельник, церковь и дом священника, который сейчас чистился и ремонтировался в ожидании прибытия отца Маты. На лугах паслись овцы, лошади и коровы. Были и лес, как господский, так и общинный, и общинные пастбища, так что обитатели Фрайарсгейта могли охотиться, ловить рыбу и пасти свой скот. Большинство когда-то были сервами, но дед Розамунды освободил их. Несколько семейств покинули Фрайарсгейт, чтобы искать счастья в других краях, но остальные не захотели расставаться с родными местами. И хотя поместье принадлежало людям незнатным, все же считалось очень большим владением, а его молодая госпожа — богатой наследницей. Воды здесь хватало, поэтому и земля, и животные всегда были напоены. Розамунда быстро усвоила, что скот нужно перегонять с одних пастбищ на другие, чтобы трава росла равномерно и земля не слишком истощалась. Так что Фрайарсгейт никогда не был бедным, а в последнее время просто процветал.

Ни одно крестьянское семейство не обходилось без коровы, свиней и птицы. Обитатели Фрайарсгейта были бесконечно преданны Болтонам, добровольно соглашаясь отдавать работе на них три дня в неделю, как в прежние времена. У селян были также свои наделы, где они выращивали собственное зерно, и в урожайные годы они даже продавали излишки. Если же возникали споры, Розамунда с помощью Хью и Эдмунда старалась их разрешить.

Оуэн Мередит, воспитанный среди знатных людей, уже забыл о существовании таких имений. Детство до переезда во дворец Джаспера Тюдора тоже помнилось ему плохо. Поэтому он с невероятным интересом наблюдал, как умело выполняет Розамунда свои обязанности хозяйки богатого поместья, причем с такой легкостью, что со стороны это казалось делом совсем несложным. Однако он понимал, что это не так. Ей приходилось очень нелегко, тем более что каждый день после обеда он обучал новую подопечную короля французскому и светской латыни, на которой говорили и писали при дворе. Иностранные языки трудно давались Розамунде, но она старалась изо всех сил, с такой решимостью, что Оуэн от души радовался. До сих пор у него вызывали восхищение только мать короля Маргарет Бофор, графиня Ричмонд, известная как Достопочтенная Маргарет, и его жена, Элизабет Йорк, женщины уже не очень молодые, обладавшие достаточным жизненным опытом, и все же эта юная девушка чем-то походила на обеих. То же чувство долга и внешняя мягкость, как у Элизабет, те же решительность и преданность, как у Достопочтенной Маргарет. Он понял, что беспокоится, сумеет ли провинциальная девушка вроде Розамунды, не имея ни титула, ни влиятельных родственников, прижиться при дворе Генриха VII. И тут вдруг сообразил, что его единственная обязанность — доставить Розамунду ко двору и на этом их отношения закончатся.

Это почему-то расстроило Оуэна.

Лето подходило к концу. Настал Ламмас [2], а вместе с ним и начало жатвы. Ламмас был праздником, в котором главную роль играл хлеб. На рассвете Розамунда вышла из дома с миской хлебных крошек из каравая, пролежавшего целый год, и скормила их птицам.

Арендаторы были приглашены на обед, состоявший в основном из хлебных и мучных блюд. Подавали хлебный пудинг с орехами, сыром и яйцами, овечий желудок, фаршированный хлебом, овощами, яйцами, сыром и свининой, мортрюс — мясное блюдо с яйцами и хлебными крошками, ячменные лепешки с пахтой, большой круг сыра и сидр с пряностями и плавающими в нем яблоками.

Когда все поели, начались игры. На лугу мужчины гоняли мочевой пузырь овцы, набитый шерстью. Смысл состоял в том, чтобы перекинуть импровизированный мяч с одного конца луга на другой. Лучники метали стрелы в соломенные мишени, установленные перед домом. Победителю подносили большую кружку эля. Когда день стал клониться к закату, все вернулись в зал, где замужние женщины сидели за игрой, названной «Принеси выигрыш в дом».

Каждой рассказывалась воображаемая неприятная история о ее муже, и участницы должны были обернуть ситуацию в свою пользу. Женщину, добившуюся этого и сумевшую развлечь слушательниц, объявляли победительницей и награждали синей шелковой лентой.

В конце праздника всем участникам дарили хлебцы из муки нового урожая с маленькими, вставленными в них свечками.

На следующий день Оуэн завел с Розамундой разговор об отъезде.

— Вы должны назначить дату нашего путешествия, миледи, — тихо сказал он, когда они сидели в зале за уроком французского. Он и обратился к ней на этом языке.

Она вскинула растерянные глаза, и Оуэн понял, что она сообразила, о чем идет речь. Но девушка тут же попросила:

— Пожалуйста, говорите со мной на нашем добром английском языке. Я не разобрала ни единого слова.

— Ах, маленькая обманщица, — добродушно пошутил он, по-прежнему на французском. — Ты прекрасно поняла меня, Розамунда.

— Вовсе нет! — вскричала она, но тут же в ужасе зажала рот рукой, осознав, что разоблачена, и обреченно пробормотала по-английски:

— Назавтра после Дня святого Михаила [3].

— Но это еще почти два месяца, Розамунда!

— Вы сказали, что король в вас не нуждается, сэр.

Что вы не важная персона. Как и я. Король просто выполняет свой долг перед Хью Кэботом. Почему нам вообще нужно ехать?

— Потому что, если мы останемся, твой дядя может обратиться к королю с просьбой об опекунстве, — тихо объяснил он. — Эту петицию может увидеть не король, а один из его секретарей, который не задумается выжать деньги из Генри в обмен на помощь. Только и всего! Генри Болтон вновь завладеет тобой и поместьем, а мальчишка станет твоим мужем. Если ты действительно желаешь этого, я вернусь на юг, обо всем доложу королю, и дело сделано. Но если предпочтешь исполнить желания мужа, перестань бояться неведомого и едем со мной.

Зеленовато-карие глаза вопросительно глядели на девушку.

— Но в День святого Михаила я по традиции нанимаю слуг на будущий год и плачу им, — прошептала она.

— Это сделает Эдмунд. Первого сентября, Розамунда.

— Слишком скоро!

Она поспешно сморгнула слезы.

Оуэн Мередит скрипнул зубами, стараясь ожесточить свое сердце против женских хитростей. Ах уж эти дамы!

Всегда плачут, когда стараются добиться своего.

— Вовсе нет. У тебя почти целый месяц, чтобы собрать вещи и передать дела Эдмунду и остальным. Ты знала, что этот день приближается. Я здесь уже почти четыре месяца, Розамунда, и не был при дворе почти пять. Пора. Подумай о Мейбл. Она тоже должна приготовиться. Пойми, она покидает мужа ради тебя!

— Я никогда еще не уезжала из дома, — всхлипнула Розамунда, и Оуэн понимающе кивнул. — Мне не очень страшно, просто я не из тех девушек, кому по душе приключения.

— Какое же это приключение? Всего лишь путешествие от Фрайарсгейта до королевского двора. А в хозяйстве королевы жизнь течет тихо, мирно. У тебя будут свои обязанности, и твои дни будет заполнены только ими. Так что никаких особенных волнений не предстоит. Единственная разница в том, что там ты не будешь хозяйкой.