Джейн Сеймур. Королева во власти призраков - Элисон Уэйр Страница 18

– Добро пожаловать, госпожа Джейн, – приветствовала ее королева.

Говорила она с сильным акцентом, который выдавал ее испанское происхождение. Джейн поднялась и увидела, что госпожа с улыбкой протягивает ей пухлую руку со сверкающими кольцами.

– Поцелуйте ее, – шепнул сэр Фрэнсис.

Джейн вышла вперед, опустилась на колени и сделала то, что ей велели, думая про себя: какой же старой и печальной выглядит королева. К тому же она была полной, чего Джейн совсем не ожидала, и подбородок у нее сильно выдавался вперед. Тем не менее в ее улыбке читалась приятная мягкость, глаза излучали доброту, а манеры были неторопливые: она обращалась к новой фрейлине спокойно и ласково, так что у Джейн сразу стало легко на душе.

– Сэр Фрэнсис, я весьма признательна вам за то, что вы порекомендовали мне госпожу Джейн, – сказала королева.

– Ей улыбнулась удача, она будет служить вашей милости, – отозвался он.

– Это большая честь для меня, ваша милость, – тихо проговорила Джейн, замечая на себе любопытные взгляды женщин, которые отныне будут ее компаньонками.

– Госпожа Элизабет, прошу вас, отведите Джейн в спальню девушек и позаботьтесь о ней, – распорядилась королева.

Одна из придворных дам встала. Это была молодая женщина с темными волосами, румяным овальным лицом и голубыми глазами.

– Пойдемте со мной, – сказала она.

Оставив сэра Фрэнсиса беседовать с королевой, Джейн сделала реверанс и пошла вслед за провожатой по винтовой лестнице, которая вела на верхний этаж, в просторную палату с люкарнами ^[5] по обеим сторонам. Вдоль стен тянулись длинные ряды соломенных тюфяков, рядом с каждым стоял сундук, а над ним имелись крючки для одежды. В комнате пахло по́том, духами, обувью и – слабо – лоскутками с месячными кровями. Джейн это не беспокоило. Она привыкла делить комнату с Марджери.

– Я Элизабет Чеймберс, главная фрейлина, – представилась молодая женщина. – Все зовут меня Бесс. Я отвечаю за всех фрейлин королевы, их обустройство и благополучие. Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы, приходите ко мне. – Она улыбнулась. – Я вижу на вас платье положенных цветов.

Джейн испытала облегчение от ее дружелюбия:

– Мать сделала для меня еще два – одно белое, другое черное. – (Тем временем двое мужчин в зелено-белых ливреях принесли ее багаж.) – Я покажу вам.

– Не нужно, – сказала Бесс Чеймберс. – У вас есть немного времени, чтобы разложить свои вещи. Король обычно слушает вечерню вместе с королевой, так что вам нужно быть внизу в шесть часов, чтобы сопровождать ее. После этого в личных покоях королевы будет подан ужин. Если король не остается, то главные придворные дамы двора королевы присоединяются к ней за столом. Мы, девушки, едим вместе с хранителями покоев и другими служащими двора ее милости в караульном зале ^[6]. После ужина мы обычно немного отдыхаем, а потом помогаем королеве при отходе ко сну. Вы будете по очереди с другими фрейлинами проводить ночь на соломенном тюфяке в спальне королевы на случай, если ей что-нибудь понадобится. Это ясно?

– Да, госпожа Бесс, – ответила Джейн.

– Утром вы будете вставать в шесть часов, чтобы быть готовой помогать королеве одеться, когда она проснется. Вы будете с ней и со всем двором слушать мессу, после чего подается завтрак, который мы едим вместе с королевой в ее личных покоях. В течение дня мы прислуживаем ее милости по мере необходимости и в зависимости от того, чем она занята. Часто мы все занимаемся вышиванием или шьем одежду для бедняков.

Все это звучало очень определенно и радовало.

– Я люблю вышивать, – призналась Джейн.

– Ее милости это будет приятно. – Бесс немного помолчала. – Госпожа Джейн, простите меня, но я обязана говорить каждой вновь поступающей на службу к королеве девушке, что добродетельное и пристойное поведение требуется от нее постоянно. Первенство всегда следует отдавать главным придворным дамам, так как они являются женами знатнейших пэров королевства. И когда появляется король, а он может прийти без предупреждения, вы должны сделать глубокий реверанс и оставаться в нем, пока вам не разрешат подняться. Не заговаривайте с ним, если он сам не обратится к вам.

– Да, госпожа, – сказала Джейн, надеясь ничего не забыть.

– Сколько вам лет, Джейн? – спросила Бесс Чеймберс.

– Девятнадцать.

– А мне двадцать два. Я верно служу ее милости с тринадцати лет, вот почему сейчас занимаю это место. Вы узнаете ее как добрую и любящую госпожу. Мы все с радостью выполняем ее просьбы не столько по обязанности, сколько из любви к ней. Король тоже весьма милостив. Он дружелюбен со всеми нами. О, это напомнило мне одну вещь: юных джентльменов всегда привечают в апартаментах королевы. Ей нравится, когда они приходят, и она не пресекает их попыток оказывать знаки внимания нам, молодым дамам, если считает этих молодых людей подходящей для нас компанией. Но если кто-нибудь сделает вам предложение о браке или предложит что-то менее почетное, вы должны немедленно сообщить королеве, потому что она для нас in loco parentis ^[7] и любой скандал плохо скажется на ней.

– Разумеется, – согласилась Джейн.

– Теперь я вас оставлю, – сказала Бесс. – Увидимся внизу около шести часов.

Стараясь унять сердцебиение, Джейн вместе с двадцатью девятью другими фрейлинами стояла в отделанном дубовыми панелями кабинете королевы, который использовался как часовня. Она оглядывала своих компаньонок – девушек и молодых женщин, которые отныне станут частью ее повседневной жизни. Некоторые из них окидывали оценивающими взглядами новую фрейлину, некоторые улыбались ей, другие, казалось, не замечали ее присутствия. Джейн надеялась подружиться со всеми.

Алтарь был накрыт дорогим покрывалом и украшен завесой из золотой парчи, распятие инкрустировано драгоценными камнями. Место впереди фрейлин заняли придворные дамы. Королева сидела на меньшем из двух обращенных к алтарю кресел, ноги ее покоились на бархатной подушке, лежавшей на полу; голову она склонила над молитвенником.

Послышался звук приближающихся шагов. Кто-то прокричал:

– Дорогу его милости королю!

И появился он – человек, который правил Англией, сколько Джейн себя помнила, король Генрих собственной персоной, восьмой по счету из носивших это имя правителей страны. Таким она и ожидала его увидеть: высокий, статный, уверенный в себе, розовощекий, чисто выбритый, с волосами цвета красного золота, на широких плечах дорогая дамастовая мантия. У него был римский нос с горбинкой и пронзительные голубые глаза. Король влетел в часовню, прошел мимо ряда присевших в реверансе дам; за ним следовали джентльмены из его свиты и йомены личной королевской стражи. Монарх поднял королеву из реверанса и поцеловал ей руку. Затем оба они опустились на колени, и капеллан королевы начал литургию.