Дерзкий вызов - Кэт Мартин Страница 18

Настал день венчания. Утро выдалось серое и тусклое. Такое же, как ее настроение. По дороге в церковь Александра была мрачной и задумчивой. Элегантный черный экипаж брата с фамильным гербом Стоунли – медведем и золотистой змеей на дверце – проезжал по окутанной туманом дороге. Александра в бледно-голубом шелковом платье с высокой талией сидела как деревянная на обитом бархатом сиденье рядом с Джо. Невестка то и дело подбадривала ее, пожимая руку:

– Если ты любишь его, то все будет хорошо.

Джослин повторяла это как заклинание. Ее уверенность основывалась на собственном опыте. Они с Рейном не сразу приладились друг к другу. Вначале у них были невероятные разногласия, которые они, однако, преодолели и с тех пор жили в любви и согласии. За это судьба послала им очаровательное дитя, теперь уже годовалого мальчика, и они подумывали об увеличении семьи. Джо полагала, что если ей удалось найти счастье с мужем, то и Александра сможет познать любовь с графом.

Естественно, Джослин не представляла, каков Дамиан на самом деле. Она не знала того, что было известно Александре. Ни Джо, ни Рейн не подозревали, насколько Фэлон несправедлив и жесток, чудовищно беспощаден и опасен. Однако исходившая от него опасность в то же время вызывала у нее интерес и притягивала к нему, как мотылька к сжигающему огню. Александра поняла это в тот момент, когда впервые увидела Дамиана Фэлона. Он был очень скрытной личностью. Ее это возбуждало. Ей хотелось изучить его, добраться до истинной сути этого человека. Правда, могло оказаться, что непостижимого мужчины, пробудившего ее от безмятежного сна и подчинившего своей воле, вовсе не существовало.

У нее не было возможности узнать Фэлона за столь короткое время. Ей довелось наблюдать его лишь мимоходом, бросая незаметные беглые взгляды. О каких-то качествах она могла судить по его поведению, манере держаться. Она никогда не видела, чтобы граф дурно обращался со слугами, кем-то помыкал или плохо отзывался о людях.

И необычайное впечатление произвели на нее его прикосновения, когда Дамиан застегивал ее платье. Александра запомнила также его внимание, пока он помогал ей в таверне спускаться с лестницы. Незабываемыми были первый поцелуй под луной, а также короткий ночной эпизод, когда Дамиан забыл про гнев и отпустил ее.

Потом он весьма неожиданно повел себя при встрече с лордом Бичкрофтом. Почему-то Фэлон забеспокоился, что об их свидании станет кому-то известно.

Но может быть, ничего этого не было?

Александра выглянула из оконца. Дорогу развезло, так что из-под колес вылетали тяжелые комья черной грязи. Трава у обочин стояла в воде до уровня лодыжки. Одни гуси чувствовали себя привольно при такой погоде. Они с важным видом расхаживали вперевалку по колеям, заполненным водой.

Девушка подумала о Рейне, о его мрачном настроении в последние три дня. Наверное, еще не поздно отменить венчание. Она могла открыть ему правду или по крайней мере часть ее. Можно было сознаться, что она все еще девственница и согласилась выйти замуж за этого человека, чтобы не навредить ему, своему родному брату. У нее была другая возможность уговорить его не бросать вызов лорду Фэлону. Она могла просить, умолять и привлечь на помощь Джослин.

Рейн должен был их послушаться.

С другой стороны, Александра хорошо знала неукротимый характер брата, и поэтому полной уверенности у нее не было.

Александра с содроганием думала об ожидающей ее жизни. Однако она со смирением воспринимала все происходящее. Избранный путь казался ей почти предопределенным. Хотя девушка и понимала, что легко может сжечь себя, подобно крошечному ночному мотыльку, ее все равно влекло к опасному пламени.

– Мы приехали, Алекс. – Ласковый голос Джослин нарушил ход ее мыслей. – Постарайся не думать о плохом. Отбрось все тревоги, дорогая. Если ты не питаешь к нему особых чувств, совсем необязательно сразу ехать к нему. Поступай, как подсказывает сердце. Женщине иногда не вредно положиться на свои чувства.

Слова невестки ободряли и придавали смелости, тем более что ей вспомнилась ужасная игра лорда Фэлона, в которой он был намерен победить. У нее вдруг возникло щемящее чувство, как будто она попала в западню.

Позади старой деревянной церквушки стояла увитая плющом часовня. Дамиан ждал у входа. Много лет, чуть ли не со дня похорон отца, он не бывал в храме. Тогда ему, одинокому, осиротевшему мальчику, было девять лет. Он старался сохранять мужество, борясь с искушением уцепиться за материнскую юбку. Потом молча шел за гробом, который несли обратно в замок, чтобы зарыть на принадлежавшем семье участке земли. Отец, насколько он помнил, любил это место на холме, откуда открывался вид на море. Оттуда они вместе любовались водной гладью, и во время похоронной процессии эти воспоминания помогали мальчику сохранять самообладание.

Ветер шевелил его волосы, пока он стоял у могилы, стараясь не заплакать. Мальчик боялся обронить слезу, потому что с той минуты становился главой семьи. Он бросил пригоршню земли на крышку гроба и пошел за матерью в дом, желая успокоить ее и надеясь, что она разделит его горе.

Напрасно Дамиан рассчитывал на утешение. Вместо этого мать оставила его в одиночестве. На следующий день она собрала свои вещи и, наскоро попрощавшись, уехала в Лондон. Мать объяснила, что ей нужно приобрести одежду черного цвета и пожить вдали от замка, где все напоминало об утрате.

Это была первая из ее бесконечных поездок. После отъезда матери Дамиан впервые осознал, с каким безразличием она в действительности относилась к нему. В его жизни произошел поворот. Вспоминая те дни, он глядел на алтарь и думал, что сейчас произойдет важнейшее событие в его жизни.

Непонятно, как его осенило обзавестись женой. Графа никогда не интересовали сколько-нибудь прочные отношения с женщинами. Что, если Александра нарожает ему кучу детей? Как бы он ни старался, вероятность появления потомства в результате их союза не исчезнет. Если это произойдет, то каким он будет отцом? Конечно, из него не получится такого преданного семьянина, каковым был его отец. С полной уверенностью можно сказать, что таким родителем, какого Бог послал ему на первые девять лет жизни, ему не стать.