Без оглядки - Хельга Нортон Страница 18

– Ты в самом деле сын своей матери.

– Я такой, каким меня сделал ты, – усмехнулся Джеймс. – Я сделан по твоему подобию, просто ты этого не замечаешь.

Его отец покачал головой.

– Может быть, но ты похож и на Сандру…

– Оставь меня в покое! – грубо оборвал его Джеймс. – Вы со Стивом – просто невинные младенцы, и вы никогда…

– Не надо об этом при Линде, Джеймс!

Майкл поднялся. Он был так же высок, как его сын, но годы брали свое. Джеймс был сильнее и имел более ясную голову.

– Почему при ней нельзя говорить правду? Она твоя родственница.

Линда никогда не видела его таким возбужденным.

– И очень скоро они с Мэнди станут и моими родственниками, – сказал Джеймс с торжеством в голосе.

– И ребенок тоже… я как-то забыл об этом, – устало покачал головою Майкл. Казалось, разговор утомил его настолько, что он едва держится на ногах. – Джеймс, ты не можешь вовлекать такое невинное дитя, как Мэнди, в эту вендетту против нас со Стивом.

– Я тоже был невинным ребенком, – раздраженно ответил ему сын. – Но тогда никто из вас об этом даже не подумал.

– Но Мэнди…

– Восхитительный ребенок, – холодно согласился с ним Джеймс, – я ее уже успел полюбить и никогда не сделаю ничего такого, что могло бы ей повредить. Никогда!

Майкл пристально взглянул в его упрямое лицо, на плотно сжатые губы и в холодные черные глаза, где был вызов и что-то еще… Что-то еще – более опасное.

– Заботься о них обоих, Джеймс, – наконец твердо сказал ему Майкл. – Если с ними что-нибудь случится, тебе за это придется отвечать передо мной.

Джеймс улыбнулся.

– Отец, я уже не ребенок и буду поступать так, как считаю нужным!

Линда знала, что Джеймс был искренен, сказав, что любит Мэнди и никогда не сделает ничего такого, что могло бы ей повредить. Но как насчет матери Мэнди? Линда задумалась.

По мнению Джеймса, Стив, как и отец, так же виноват в его бедах. Что же случилось двенадцать лет назад, когда Джеймс ушел из дома? Теперь она хотела побольше узнать о его прошлом. Может быть, если бы она знала… конечно, Джеймс не стал бы меньше ее презирать, но, возможно, она смогла бы понять его. Однако тут была ловушка: если она поймет Джеймса, то перестанет его ненавидеть, а, перестав ненавидеть, вполне может полюбить.

Нет! Она просто не могла полюбить такого человека!

– Держись подальше от моего отца, Линда, – холодно предостерег Джеймс, когда они ехали на машине к ее матери. Мэнди на заднем сиденье нежно болтала с куклой, которую Джеймс подарил ей на Рождество: кукла была великолепна, казалось, вот-вот она заговорит. Сидевшая рядом с Джеймсом Линда недовольно посмотрела на него.

– Он одинокий старый человек, Джеймс. Мы с Мэнди – все, что у него есть…

– У него еще есть я, – резко оборвал он и сильнее сжал руль. Он не отрывал пристального взгляда от дороги, ибо гнал вовсю. – Но ты видела, как он высоко меня ценит.

Да, она видела их взаимную обиду. То ли Джеймс не понимал, почему Майкл развелся с его матерью, то ли Стив как-то повлиял на их отношения?

Услышанное ею сегодня пока не изменило решение не рассказывать Джеймсу о растрате Стива. Но ей необходимо во всем этом разобраться, хотя бы для того, чтобы успокоиться самой.

– Твои отношения с отцом меня не касаются, – сказала она Джеймсу. – Он дедушка Мэнди и я…

– …Буду навещать его, когда мне заблагорассудится! – закончил за нее Джеймс. – Разве ты еще не поняла, я не люблю, когда меня не слушаются?!

Надменный тон, которым он это произнес, просто взбесил Линду.

– Дурак, разве ты еще не понял, что я не люблю, когда мне приказывают!? – яростно парировала она.

– Правда? – насмешливо произнес он. – По-моему, я тебе за это очень неплохо плачу.

– «За это» означает «за принуждение»?

Она понизила голос, ведь могла услышать сидящая сзади Мэнди. Если бы не дочь, она бы сейчас кричала!

– Называй это как хочешь, – безразлично ответил Джеймс.

Она вдруг поняла, как опасно, что в какой-то момент этот человек ей понравился. Нет, ему нельзя было ни сочувствовать, ни пытаться его понять. Боже мой! Сейчас он был высокомерным, бессердечным, бесчувственным… Просто свиньей! И больше она ничего не хотела о нем знать!

– Я не собираюсь тебе докладывать, к кому я хожу в гости, а к кому нет, Джеймс! – твердо сказала она. – Майкл – дедушка Мэнди…

– Да, – вспыхнул он, – но я хочу, чтобы до свадьбы ты держалась подальше от моего отца! Неужели я прошу так много?

При сложившихся обстоятельствах – да! Она обещала Майклу приехать, и она к нему приедет.

– Кстати о женитьбе… – Она указала взглядом на Мэнди. – Если мы собираемся сегодня сказать об этом матери и Энн, я думаю, что Мэнди неплохо было бы узнать это заранее.

Лицо Джеймса потемнело.

– Но я думал, что ты уже… Черт возьми! – Он резко затормозил. Свернув к обочине и заглушив двигатель, посмотрел на Линду. – Я думал, что ты ей уже все рассказала, и меня тревожило, почему она совершенно не взволнована, ничего не сказала мне.

Он посмотрел назад. Мэнди по-прежнему была занята куклой.

Она ничего не сказала дочери о предстоящей свадьбе, поскольку боялась реакции Мэнди. И не потому, что та будет против. Наоборот. Просто она сама только в прошлую ночь, когда Мэнди увидела кольцо, поняла до конца, что пути назад нет.

Она пристально посмотрела на Джеймса.

– Почему ты считаешь, что сказать ей должна именно я? Ты не заметил, но я вовсе не взволнована нашей предстоящей свадьбой, – насмешливо сказала она.

Джеймс поморщился.

– Нет, я заметил. Но это вовсе не помешало принять и носить мои подарки. – Он указал взглядом на серебряную брошь, приколотую у нее на воротнике. Это была прекрасная вещь, она отлично подходила к ее черному свитеру с длинным воротником.

Линде брошь понравилась сразу же, как, собственно, и все остальные подарки, которые она нашла под елкой: великолепная пудра в красивой пудренице, швейцарский шоколад, замечательный пурпурный шарф, томик Диккенса, который восхитил и удивил ее – она и не подозревала, что Джеймс успел изучить ее книжные полки и понять, что это один из ее самых любимых авторов. Под елкой оказались также симпатичные носовые платки с ручной вышивкой, великолепная фарфоровая статуэтка – дама в костюме эпохи королевы Виктории, компакт-диск Доминго – одного из немногих любимых ею оперных певцов, и многое другое, на покупку чего Джеймс, видимо, потратил немало времени.

Подарки были подобраны так тщательно, что если бы их преподнес кто-нибудь другой, Линда восхитилась бы заботой подбиравшего их человека. Но это был Джеймс. Оказывается, ему хорошо известны ее симпатии и антипатии. Это пугало, делало ее более уязвимой и беззащитной. Казалось, ему известно о ней все.