Горький шоколад - Валентина Щиброва Страница 176

— Что, Черныш, пригрелся? — гладила я кота, лениво развалившегося на моих коленях.

Сидя на крыльце дачного дома, я смотрела в небо и наблюдала за первыми звездами на ночном небе. Такая необычная тишина, даже ветер затих, не нарушая ночной покой природы. Лишь вдали можно было услышать шум проезжающей машины, или лай собаки. Воздух становился прохладным, и я поежилась — не накинула кофту. Черныш сунул свой нос мне в ладони и довольно мурлыкал. Так любила этот черный комочек шерсти.

— Будешь скучать по мне? Будешь? — улыбнулась я, почесав Черныша за ухом. — Послезавтра возвращаюсь во Владимир.

Подумав о нем, я вздохнула. Не понимала, что чувствовала сейчас. Да, я хочу туда поехать. Меня очень тянуло обратно: я скучала по тем воспоминаниям, что оставила в своей квартире до ссоры, невыносимо скучала по Саше. Но как вспомню, какие переживания были больше недели назад, сердце снова неприятно колет. Оно немного, но заглушило свою боль — недельный отдых пошел на пользу. А то, что вернулся аппетит, считала по большей части не заслугой лекарств, а того места, где я сейчас нахожусь. Заслугой моей дорогой бабушки, которая заботилась обо мне. И что с Сашей все хорошо: поправился и начал работать с Ромой. Для меня это самое главное успокоительное.

— Маша, поди замерзла, — бабушка вышла ко мне на крыльцо с кофтой в руках. — Сидишь тут давно.

— Ничего и не давно, бабуль. Спасибо, что кофту принесла, — стараясь не скинуть кота, я надела кофту. — Мне нравится наблюдать за звездами.

— Мечтаешь? Так быстро неделя прошла, — печально сказала бабушка. — Никакого толка от нее нет. Даже не поправилась.

— На полкилограмма, но прибавила! — с гордостью ответила ей, но тут же перестала хвалиться. До сих пор вспоминаю, как бабушка чуть ли не заплакала, увидев мое худое тело.

— Да тебе пять нужно прибавить, а не полкилограмма, — проворчала бабушка.

— Пять? Ты хочешь, чтобы я в дверь не пролезла? — хитро сощурилась.

— Ой, все ты со своими шутками, — махнула бабушка рукой. — Скоро ветром начнет сдувать тебя.

— На пару кило соглашусь, но не пять. Это много.

— С тобой разве поспоришь, — тепло улыбнулась она. — Пойдем чай с мятой попьем. Во сколько мать приедет завтра?

— Днем. Поедем платье мне выбирать на ее свадьбу, — я встала с крыльца вместе с котом, который и не собирался убегать. Говорят, кошки чувствуют боль людей. Может, он и не отходит, чувствуя мое душевное состояние.

— В следующую пятницу твоя мама выходит замуж. Я думала, что никогда не увижу ее невестой. Полжизни она корила себя за ветреность, и ты осталась без отца, — у бабушки глаза были на мокром месте. — Сколько переживала. В глаза мне с виной смотрела. А я что? Откажусь что ли от нее? Нет, конечно. Она моя дочь. А ты моя дорогая внучка. Вон какая красавица уродилась.

— Что было, то было, бабуль. Тем более она была влюблена.

— Ваша любовь до греха доводит, — досадовала бабушка.

— А ты не была такой разве, когда в деда влюбилась?

— Нет. Я голову так не теряла. И это позор быть с женатым мужчиной.

— В ваше время было позорно, но сейчас на это никто не обращает внимания, бабуль. — пожала я плечами.

— Вот и плохо. Может поменьше было бы разводов и несчастливых семей. Придумали гражданские браки и никакой ответственности ни за что не несут.

— Так, разворчалась она, — коснулась бабушкиного плеча рукой. — Пойдем — ка лучше чай пить и смотреть твою мелодраму о гражданских браках и несчастливой любви.

— А вот и неправда, — снова проворчала бабушка, следуя за мной в дом.

— Как скажешь, — улыбнулась я.

***

— Куда поедем? В торговый центр? — спросила мама, поставив сумку с вещами на кресло в моей комнате. На следующий день мы вернулись с дачи и собирались поездить по магазинам. Вспомнив, как расставались с бабушкой час назад, стало грустно. Она переживала за меня. Постоянно напоминала, чтобы я следила за своим здоровьем. Пообещала беречь его. — О чем задумалась?