Ложь любви - Мэри Дженис Дэвидсон Страница 17

Виктор подсушил свои волосы полотенцем и нахмурился, подумав о ее родителях. Возможно, они мертвы… а, может, и нет. Он, скорей всего, смог бы найти их - на верфи у него числились детективы. Их работа сводилась, в основном, к тому, чтобы проверять прошлое у всех потенциальных работников – крупные корпорации практиковали шпионаж чаще, чем правительство. Он мог бы дать им такое задание. Вик мысленно отметил спросить у Эшли, не хотела ли бы она этого?

У нее, должно быть, было ужасное детство. Не знать, кто ты, откуда ты, что тебя ждет в будущем. Как она смогла достать денег, чтобы оплатить школу журналистики? Работала как лошадь и откладывала каждый пенни, вот как, ответил он себе. Его уважение к ней, итак немалое с первой их встречи, возросло на несколько пунктов.

С неполностью высохшими волосами, Вик вышел из ванны и обнаружил Эшли на кухне.

- Знаешь, что мне в тебе нравится, Эш?

Она плюхнула полную ложку масла на сковородку.

- Мой чисто выбритый подбородок?

Он покачал головой.

- Ты замечательная, ты это знаешь? - спросил он.

- Это же просто омлет. Надо же, как легко произвести на тебя впечатление.

- Это не то, что я …фууу, не клади туда помидоры!

- Если не нравится, - отозвалась она с беспощадным весельем, - не ешь. Кроме того, это для меня. Я же сегодня твоя нянька, а не повар.

Она продолжила готовить самый отвратительный омлет на свете. Поверх яиц на сковородку она бросила кучку порезанной ветчины, помидоров, зеленого перца, грибов и сыра моцарелла. Когда все это запузырилось, зашипело и расплавилось, она умелым движением перевернула яичницу, пожарила ее еще минутку, а затем выложила на тарелку. Вик с ужасом увидел, что нижняя часть омлета пригорела и была почти черной, а верхняя - жидкой, с сырым яйцом и расплавленным сыром. Все это не помещалось в тарелке, переваливаясь через край. Она налила себе большой стакан молока, достала вилку и, кажется, была готова поглотить это с большим удовольствием.

- Боже… мой…. - еле выдавил он.

- Да, Джинни тоже ненавидит мои омлеты. Самое странное, что только так я могу их есть. Не люблю ресторанные омлеты, они их полностью прожаривают, бееее.

- Бееее, - эхом отозвался Виктор, прощаясь со своим недавно вернувшимся аппетитом. - Ты не находила тут соленых крекеров?

Невероятно, но Эшли проглотила весь омлет, и пошла искать десерт. Вик без особого энтузиазма пожевал пару крекеров и выпил бокал имбирного эля [15].Он очень хотел спать. Виктор надеялся, что Эшли не будет против, если он уляжется пораньше, ведь, черт возьми, у него был тяжелый день и...

- Иди-ка ты в кровать, - сообщила она ему, запихивая последний кусок пломбира в рот. – У тебя такие уродливые круги под глазами. Я и не думала, что твое лицо может выглядеть так отвратительно.

- Ты уверена, что не ...

- Это не свидание, Виктор, помнишь? Я здесь для того, чтобы проследить за тобой. Ты облегчишь мне задачу, если сейчас же пойдешь спать. Но, надеюсь, ты понимаешь, что мне придется тебя будить каждые два часа.

- Тебе будет намного легче, - строго заявил он, - если ты будешь спать в моей комнате.

- Но Виктор, - невинно заметила она, - где же, в таком случае, будешь спать ты?

- Эх.

- Хорошая была попытка. Не против, если я съем еще одни брикет мороженого? У тебя отличный морозильник.

- Эээ… спасибо.

- Нет, правда. Нет ничего хуже, чем подтаявшее мороженое. А это твердое, как и должно быть. Кроме того, будильник может тебя разбудить.

Он с трудом ее понимал, и вряд ли дело было в его пострадавшей голове.

- Извини?

- Будильник. Когда он будет звонить, ты будешь просыпаться.

- Так, чтобы мне стало ясно – ты не будешь спать со мной, потому что будильник, по которому ты встанешь разбудить меня, может меня разбудить?

- Ну, да. Поэтому, и еще потому, что я могу не сдержаться, – она говорила так прозаично, что он сглотнул. – Ради всего святого, ты же болен! Тебе нужно думать о своем здоровье, а не о моих приставаниях.

- Тебе разрешено приставать ко мне в любое удобное для тебя время, - ответил он, поднимаясь. – Я в постель, красавица. Увидимся утром.

Он наклонился, отчего головная боль вернулась, и поцеловал ее в губы один, два, три раза, а затем - чмокнул в лоб. Она захихикала, как девчонка, и попыталась ухватиться за пояс его халата. Он увернулся – на самом деле, не очень стараясь – и пошел спать, остановившись по дороге, чтобы выпить стакан воды. Слишком здесь было жарко, вот почему он так плохо себя чувствовал.

* * *

Когда она разбудила его в первый раз, он добродушно поворчал, но послушно отрапортовал свое имя, имя матери, свой день рождения и имя своего первого домашнего животного. Во второй раз, ближе к полуночи, он уже не был в таком хорошем настроении, но все же ответил на все вопросы. Затем он попросил ее принести стакан воды и понизить температуру в комнате.

- Да, здесь и правда жарковато, - ответила она и выполнила его просьбу.

Будильник зазвенел в 2-30 утра, и она, зевая, поковыляла по коридору, так до конца и не проснувшись. С ребенком, наверное, также, думала она. Просыпаешься каждые два часа, чтобы проверить, все ли нормально. Что ж, еще несколько часов и Вик официально будет вне опасности – на самом деле, он вел себя довольно прилично, учитывая, насколько плохо ему было.

Она увидела, что он откинул все простыни и одеяло, и даже снял свои хлопковые трусы. Эшли остановилась в дверном проеме, дав глазам привыкнуть к полумраку комнаты. От ночника на комоде исходил неяркий свет, и теперь она смогла разглядеть Вика четко. И ее снова поразила его красота... он не раз называл ее прекрасной, и Эшли полагала, что настолько роскошный мужчина знал, о чем говорит.

Эшли понимала, что не стоит этого делать, но, игнорируя эту мысль, она стояла в дверях и наслаждалась зрелищем. Его длинные мускулистые ноги, руки и грудь были покрыты тонкими темными волосками. Мужчина спал, закрыв рукой глаза, и ей было видны бугры его бицепсов. У него был подтянутый, плоский, мускулистый живот. Грудь была широкой, а плечи – мощными. Его член лежал на бедре, и она увидела, что он был довольно длинным даже в расслабленном состоянии. Вику не нужно было что-либо говорить или делать, она была бы счастлива просто смотреть на него до конца дней.

Но дело было не только в его внешности. Он был такой серьезный, умный, с замечательным чувством юмора (хотя он утверждал, что только она и Дерик могли его рассмешить – конечно, это не совсем правда), и она ему нравилась. Он дюжину раз это доказывал. Эшли была счастлива и с радостью подозревала, что уже влюбилась в Виктора. Подозревала – да нет, она знала это, с той самой секунды, как Дерик ударил его. Она бы так не испугалась, если бы не любила его.