Повелитель змей - Ги Раше Страница 17

Скрытный, как все влюбленные, он ни слова не сказал близким о своих чувствах. Не открылся он и Небкаурэ, который в силу возраста и дружеских отношений мог бы стать его наперсником. Почему? Все очень просто: Хети испугался, что, взяв Небкаурэ с собой на поиски девушки и однажды ее встретив — а с каждым днем девушка эта занимала все больше места в его мыслях и в сердце, — он может ее потерять, если друг тоже в нее влюбится и, несмотря на дружбу, станет добиваться ее расположения.

Дни шли за днями, но желанная встреча так и не случилась. Беспокойство и нетерпение Хети усиливались. Луна снова истаяла до тонкого серпа, а потом явила свой полный лик, но девушка так и не появилась. Хети уже не раз отправлялся бродить по селению, прилежащему к той части озера, и заглядывал в лица людей, не осмеливаясь, однако, ни о чем у них спрашивать. Да и что он мог спросить? Не видели ли вы в округе красивую девушку с глазами газели и длинными темными волосами? Кто-то, услышав столь глупый вопрос, улыбнулся бы, другой — засмеялся, а третий, того и гляди, подумал бы, что перед ним сумасшедший. Поэтому оставалось только ждать, надеясь, что однажды она все-таки появится в маленькой заводи, окруженной зарослями папируса и камыша. К сожалению, он не мог бывать там каждый день, ни, тем более, провести в том месте несколько дней неотлучно, чтобы наверняка не пропустить момент ее прихода, потому что тогда ему пришлось бы каким-то образом объяснять близким причину своего отсутствия. А пока ему удавалось отлучаться под благовидным предлогом «порыбачить в одном, только мне известном месте» или поохотиться на уток с помощью смолы. Хети старался почаще приносить домой и рыбу, и уток, поэтому родные были совершенно спокойны, отпуская его на озеро.

И только сестра удивилась, узнав, что брат вдруг стал одержим рыбалкой и охотой. Сгорая от любопытства, в один из дней она попросила его взять ее с собой, но услышала твердое «нет».

— Почему? Разве мы мало охотились вместе? — спросила она у брата. — И в последний раз на той лодке, что ты недавно сделал, с нами даже плавал Небкаурэ…

Стоило ей произнести последнюю фразу, как ее осенила внезапная догадка.

— Это же в тот день мы видели в заводи красивую девушку, которая, заметив нас, спряталась! Великая Хатор! Уж не из-за нее ли ты зачастил на озеро? Разве не в то место ты плаваешь? Ты хочешь найти ее?

Сначала Хети все отрицал, но на все заверения в том, что ему нет дела до какой-то там девушки, маленькая хитрюга возражала:

— Знаю-знаю, что ты предпочитаешь ласки Мерсебека и, быть может, Небкаурэ, ласкам девушек. Но эта девушка похитила твою ка!

— Это неправда! — упорствовал Хети. — Если мы иногда и боремся с Небкаурэ, то удовольствий мы не делили ни разу! Ты сама знаешь, что ему нравятся только девушки. Со мной его связывает дружба, привязанность, но никак не любовь. А вот ты — другое дело. Я уверен, что ты в него влюблена!

— И я это не скрываю. Я уже говорила, что с радостью стала бы хозяйкой его дома. Но он пока об этом меня не просил.

— Я думаю, это случится, когда ты обрежешь свою косу.

— Я не стану ее обрезать. Я распущу волосы, чтобы все увидели, какие они у меня красивые. Такие же, как у той девушки, по которой ты вздыхаешь. Теперь я точно знаю, что ты ее любишь. Ты влюблен, да-да! Обрежь свою косу, пришло время. И тогда, может быть, она выйдет к тебе, потому что ты очень красив, так красив, что я иногда жалею о том, что ты мой брат.

Хети решил, что отпираться бесполезно, и признался, что действительно влюблен в ту незнакомку и с радостью сделал бы ее хозяйкой своего дома, то есть женился бы на ней. Услышав про хозяйку дома, сестра залилась смехом:

— Ее уж точно не сделает богатой то, что ты можешь ей предложить! У тебя ведь нет даже дома, только посох да нож!

— Это не важно! Совсем недавно дед сказал мне: «Мой дорогой сын, очень скоро придет день, когда я уже ничему не смогу тебя научить. Ты уже сейчас достаточно быстр в движениях, ловко обращаешься со змеями, знаешь, где их искать и как сделать безопасными для человека. Более того, ты знаешь, какие растения и другие составляющие нужны для приготовления зелий, способных исцелить любой укус, даже укус скорпиона». Теперь я могу с полным правом называть себя Повелителем змей, и на расстоянии многих и многих дней пути отсюда, быть может, до самых границ Техену, не найдется другого Повелителя змей, который мог бы сравниться со мной в ловкости. А пока соперничать со мной может только царь змей Черной Земли — наш с тобой дед. Знания, которые он мне передал, — самое большое мое богатство. Что в сравнении с ним все блага, которыми владеют знатные жители столицы — Города Скипетра? Попади любой из них в пустыню, он не проживет там и дня, и не важно, что станет причиной его смерти — жажда, жара или укус змеи. Я же ничего этого не боюсь, потому что умею выживать в пустыне, и дед во время наших долгих походов по пустыне научил меня обращаться даже с дикими зверями.

Нубхетепи подумала, что даже если в словах Хети и было бахвальство, то совсем чуть-чуть. Ее брат мог по достоинству оценить свои способности и умения: он носил в себе богатство, которое никто не отнял бы у него, чего не скажешь о великих мира сего. Она всегда восхищалась братом, но в эту минуту ее восхищение превратилось почти в ревность к той, которой удалось его очаровать. Однако, несмотря ни на что, она понимала, что он хочет побыть один, поэтому больше никогда не просила взять ее с собой на долгую прогулку по озеру.

Прошел еще один месяц.

Хети напомнил отцу о том, что ему исполнилось семнадцать, а значит пришло время перейти из мира детей в мир взрослых. Отец обрезал его косу, но не дал ему набедренной повязки. Не дал не потому, что у него самого была одна-единственная повязка на все случаи жизни, он нашел для сына кое-что получше — теперь на талии Хети красовался белый льняной пояс. И вот, преображенный, Хети снова отправился туда, куда его звало сердце.

Любовь делает людей поэтами в любые времена. Этой участи не избежал и Хети. Поскольку он с трудом различал некоторые иероглифы и не умел начертать самые простые из них, приплывая в заветное место, Хети громко и отчетливо говорил о том, что было у него на сердце:

— Мое легкое сердце лежит на весах богини Маат. Оно невесомо, как перышко, потому что богиня знает — это сердце полно любви к прекрасной девушке, земному воплощению Золотой Хатор. Но та, которую люблю, далеко. Та, которую люблю, явилась мне, отразившись в зеркале божественных вод, и тут же исчезла, оставив лишь воспоминания о своей красоте. И с тех пор мое сердце с ней, а ее душа, словно белый хохлатый ибис, проникла в мою душу и овладела моей жизнью, заставила забыть обо всем на свете, кроме своей прекрасной хозяйки…

Наши современники сочли бы эти стихи глупыми и недостойными внимания, но во времена Хети вкусы были иные. И без сомнения, та, кому они были адресованы, нашла их великолепными.

Стоило Хети произнести последнее слово, высказав свои чувства, как трехмесячное ожидание было вознаграждено: заросли папируса зашевелились и к нему навстречу вышла долгожданная незнакомка. Да, это была она! Волосы она разделила на две части: те, что росли над шеей, заплела в многочисленные короткие косички, а остальные спадали локонами из-под украшенной стеклянными бусинками ленты, которая охватывала лоб. Из одежды на ней по-прежнему был только пояс, да еще ожерелье на шее и браслеты на щиколотках.