На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн Страница 17

Почти два часа они вчетвером сидели в гостиной. Кот, который, поняв, что в семье случилось что-то важное, лежал на спинке Нинкиного кресла и, щурясь, обводил людей обеспокоенным взглядом. Софья Павловна, как могла, успокоила троих своих детей, однако видно было, что она и сама нервничает. Она же и поведала о том, что произошло.

Как поняла Нина, просто ошарашенная новостью, один из зарубежных партнеров отца, с которым тот заключил важный договор в надежде выйти на новый европейский рынок, подставил Виктора Андреевича. Забрал деньги и скрылся в неизвестном направлении. А все обязательства по договору перед подрядчиком, а также огромный штраф легли на плечи дяди Вити. Узнав об этом, в больное место ударил и давний злейший конкурент, поджидающий подходящего момента. К тому же делами Журавля-старшего вдруг заинтересовались и налоговые органы. В общем, проблем на голову Виктора Андреевича свалилось предостаточно. И перспективы были не шибко хорошими.

Вскоре Ирина, на которую подействовало вино, уснула, а Сергей ушел в свою комнату – забыться за компьютерной игрой. И с матерью осталась только Нина, которая почти все это время молчала, поджав губы и глядя в одну точку.

Ее словно по голове мешком с мукой огрели, и сначала она не могла поверить, что ее умный и хитрый папа, который в бизнесе считался человеком прожженным, опытным, не упускающим свой шанс, смог допустить такую оплошность.

– Что делать, мам? – спросила безжизненным тоном Нина, сидя рядом с Софьей Павловной на диване.

Она привыкла, что может свободно распоряжаться деньгами. Покупать все, что хочет. Ходить и ездить, куда хочет. Обладать тем, чем хочет.

Она привыкла к деньгам.

В то, что они всего лишились за какой-то миг, не верилось.

– Мы не вернемся за черту, – слишком хорошо помнила прежние времена Софья Павловна, и голос ее был тверд. – Я продам свои украшения. Нам хватит на первое время.

Она погладила дочь по волосам и тепло улыбнулась.

– Будь сильной, Нина. Мы со всем справимся. Это бизнес – тут бывают взлеты и падения.

– Конечно, – вернула матери улыбку девушка, стараясь выглядеть уверенной и нерасстроенной, хотя на душе кошки выли, скреблись и всячески гадили.

– Верь в папу, – повторила женщина, – он со всем разберется. У нас временные трудности.

– Конечно, мамочка, – ответила дочь, не желая, чтобы та увидела в ее глазах отчаяние.

Его никто и никогда не увидит. Она не допустит.

– Пойду, заварю успокаивающий чай, – встала с дивана Софья Павловна, у которой на кухне была целая коллекция хороших травяных чаев.

Мать ушла, а Нинка откинулась на спинку дивана.

Все мысли о Гекторе, своем стремлении стать кем-то невероятным и влиятельным покинули ее. То, что произошло, было внезапным ударом – болезненным, но не смертельным.

Отец найдет деньги.

Или…

Девушка вдруг поняла, что может сделать.

Нинка открыла широким жестом портьеры, разрешив вечернему оранжевому солнцу ворваться в гостиную, распахнула балкон и долго стояла на холоде и смотрела вдаль.

Через час она все же решилась – подумать только, она, Нина Журавль, чего-то боялась! И набрала номер Эльзы Власовны, своей противной престарелой родственницы. Слова о завещании не давали Нине покоя. Мучили ее, изводили, вцепились острыми коготками в кожу и не отпускали. Сейчас ее семья была в такой ситуации, что она готова была, сжав зубы, не только выслушать предложение старой жабы, но и пойти ей навстречу. В который раз притвориться ангелом, улыбаться. Быть клоуном на потеху старухе. Выполнить все капризы.

За деньги. За большие деньги. Она станет самым дорогим клоуном.

Эльза Власовна, как назло, не отвечала на звонок. И Нинка промучилась до самого утра, пока на звонок ответила дама, управляющая теткиным домом, заявив, что хозяйка еще изволит почивать и проснется не скоро. И Журавль терпела до обеда, поняв, что не отступится от этого источника получить деньги. Она позвонила вновь. Одна из девушек, убирающихся у тети, сказала, что та изволит прогуливаться и попросила перезвонить вечером. Нинка ангельским голоском сказала, что обязательно перезвонит, а после того, как связь прервалась, крепко выругалась, но поделать она ничего не могла, а потому вновь заняла выжидательную позицию.

Отец дома так и не появлялся – оставался в офисе, и мать поехала отвозить ему чистую одежду и обед. Ирка ходила по дому злая и угрюмая, с тоской поглядывая на бар, однако Софья Павловна предусмотрительно убрала оттуда все бутылки. Сергей не выходил из комнаты, погрузившись в виртуальную реальность. Обстановочка дома была угнетающей. Нина хотела занять свои мысли и время чтением серьезной литературы и пыталась вникнуть в книгу из нечитаной, но богатой отцовской библиотеки «Сто лет одиночества» – очень уж ей понравилось название. Получалось плохо.

– А я теперь жалею, что не вышла замуж раньше. За того же Игоря Васильевича, – сказала Ниночке старшая сестра, зайдя в ее комнату и сев прямо на письменный стол. – Он мне прошлым летом предлагал… Подарил кольцо на яхте. На закате. Так романтично было. А я его послала. А он недавно новый бизнес в Штатах открыл. Успешный.

Нина подняла на Ирку злой взгляд. Слушать бредни сестрички ей не хотелось. У нее на уме в последнее время было лишь удачное замужество. Нинку это раздражало.

– Если бы я заранее вышла за обеспеченного мужика, пока была возможность, я бы сейчас не осталась ни с чем, – с горечью продолжала Ирка.

– Надо было выходить, – отрезала Нина.

– Кто знал, что папа разорится, – вздохнула Ирина.

– Хватит ныть! – рявкнула на нее сестра. – Что ты заладила со своим замужеством, как курица? Скоро кудахтать начнешь, черт возьми.

– Никакой от тебя поддержки! Эгоистка! – вскочила Ирка и вышла из комнаты. Нинка вслед ей пробурчала ругательство и попыталась вновь погрузиться в книгу великого Маркеса.

Когда девушке удалось-таки связаться с Эльзой Власовной, прошли почти сутки после того, как Ниночка решилась на эту авантюру. И не сказать, что голос тетушки был счастливым. Скорее недовольно-высокомерным.

– Что нужно, двуличная моя племянница? – услышала, в конце всех мытарств Ниночка по телефону.

– Я не хотела вас беспокоить… – смиренно произнесла та.

– Побеспокоила же, – хмыкнула пожилая родственница. – У меня мало времени перед игрой в преферанс с соседними клушами и старыми болванами. Говори живее, что хотела?

Ниночка выдохнула, собрала в кулак всю свою гордость и продолжила все тем же добрым участливым голоском:

– Мне так неловко, тетя… Вы звонили в тот раз, а я так грубо ответила вам… Перебрала с вином и была не в себе… И так стыдно стало… Так совестно, что я обидела вас.

– Не знала, что у Вити дочь-алкоголичка, – насмешливо сказала Эльза Власовна.