Лестница к звездам - Наталья Калинина Страница 17

Выйдя за калитку, он направился куда глаза глядят. Неподалеку от дома он столкнулся с Асей.

— А я иду к вам, — сообщила она, глядя Адаму в глаза. — Только я не знаю, хорошо это или плохо.

— Здравствуйте.

Адам с трудом нашел подходящее для данного случая слово.

— Так вы думаете, это хорошо? Я только хотела отдать вам письмо и уйти. Но сейчас мне вдруг захотелось побыть с вами хотя бы пять минут. Можно?

— Можно, — буркнул Адам. — А где письмо?

— Вот.

Ася извлекла откуда-то из-под оборок сарафана белый квадратик.

— Оно…

— Нет, мама тут ни при чем. — Ася с ехидным пониманием поджала губы. — Письмо от меня.

Адам стал машинально разворачивать его, но Ася сказала:

— Прочитаете через пять минут. Когда я уйду.

— Хорошо.

Адам сунул письмо в нагрудный карман сорочки.

Он шел рядом с девочкой, стараясь не прикасаться к ней. Он чувствовал интуитивно, что девочки пятнадцати лет все случайное возводят в ранг предопределенного неведомой высшей силой.

— Быть может, вы проклянете меня, когда прочитаете письмо, — заговорила Ася. — Что ж, я к этому готова.

Адам хотел было сказать ей что-то вежливо-безликое, как Ася вдруг схватила его за локоть и потащила в сторону скамейки в кустах.

— Вон моя мама, — прошептала она. — Она не должна видеть нас вместе.

Они сели на скамейку и оказались в завидном положении тех, кто все видит, оставаясь при этом невидимым.

На Еве была широкополая шляпа и открытый сарафан из той же самой материи, что и Асин, но такого волнующего фасона, что у Адама дух захватило. Рядом с Евой шел молодой человек спортивного телосложения и нес ее соломенную сумку.

— Кто это? — громко вырвалось у Адама.

— Тс-с. Это Вольдемар. Папин кузен. Я была чуточку влюблена в него прошлым летом.

— А твоя мама? — спросил Адам, не глядя на девочку.

— Мама ни о чем не догадалась А, вы хотели узнать, как относится к Вольдемару моя мама? — дошло до Аси. — Думаю, он ей тоже немножко нравится. Он очень тонкий ценитель женщин. Так говорит мама. Но пустой как мячик.

— Это тоже ее слова?

Ася мельком посмотрела на него и промолчала.

Ева о чем-то увлеченно беседовала с Вольдемаром. Вдруг она глянула в сторону кустов, за которыми стояла их скамейка. Адам мог поклясться, что их глаза встретились. Ева испуганно отвела свои.

— Куда они идут? — Адам едва удержался от того, чтобы выскочить из своего убежища и преградить им дорогу.

— Обыкновенный светский променад. Убивают курортное время. Но мне совсем неинтересно говорить про них. — Ася капризно наморщила нос. — Никогда не поверю, что вас может интересовать, чем живет пожилая женщина.

— А уж тем более то, чем живут девчонки. До свидания.

Адам резко встал.

— Постойте! — Ася повисла на его руке. — Вы многого лишитесь, потеряв мою любовь. К тому же я умею мстить.

— Забавно.

Адам впервые посмотрел девочке в глаза. В них сверкали золотые искорки.

— Думаю, до этого у нас дело не дойдет. Но вы сперва прочитайте мое письмо. Вы поймете, что так, как я, вас никто никогда любить не будет. Прощайте!

На набережной Евы не было. Расстроенный Адам зашел в кафе-террасу. Здесь, как всегда, было многолюдно. Он взял двести граммов коньяка и сел в угол. Ему не хотелось читать Асино письмо, но перед ним зияла пустота времени. Он сделал глоток коньяка и развернул бумажку.

«Я увидела вас и сразу поняла, что дни моего никчемного существования кончились. Что в этой жизни все-таки есть смысл, только его почти невозможно найти. Но я нашла, нашла…» — читал Адам строчки, написанные совсем не детским почерком.

Дочитав письмо, которое оказалось длинным и перенасыщенным идеальной, выдуманной любовью, Адам поднял глаза и увидел сидевшую через столик от него Еву. Она потягивала из бокала вино и оживленно болтала с Вольдемаром, а он время от времени касался рукой ее плеча.

«И никто, никогда не посмеет прикоснуться ко мне живой и мертвой тоже, поскольку мое чувство к вам создает вокруг меня силовое поле такой необычайной мощи, что убьет насмерть любого другого, посмевшего войти в него», — вспомнились Адаму строчки из Асиного письма.

Неожиданно Ева повернула голову и помахала ему рукой. Адам в мгновение ока очутился за их столиком.

— Я испытываю необычайную нежность к этому мальчику, — сказала она и улыбнулась. — Как ты считаешь, Вольдемар, это противоестественно?

— Ни Боже мой, — покровительственным тоном сказал Вольдемар. — А как его зовут?

— Понятия не имею, — беспечно ответила Ева.

— Пойду принесу еще вина.

Вольдемар встал.

— Завтра мы должны уехать куда-нибудь. Иначе я больше не выдержу. Куда угодно, — быстро говорила Ева, сохраняя игривое выражение лица. — Приходи в девять тридцать на причал.

— А как же наше… инкогнито?

— Будь что будет. Тем более что все стихии на нашей стороне. И в первую очередь морская. Поплывем куда-нибудь морем. Оно укроет нас. Подскажет, что нам делать.

К столику приближался Вольдемар с бутылкой вина и шоколадкой. Адам опустил голову — он боялся, что его глаза все выдадут.

— Будь я хотя бы на десять лет моложе, я бы влюбилась в тебя по уши, — говорила Ева слегка заплетающимся от напряжения языком. — Преследовала бы тебя на каждом шагу, писала бы тебе любовные письма…

— Лучше в меня влюбись, — сказал Вольдемар. — Я с удовольствием разделю все твои причуды.

— Знаешь, дитя, в тебе есть что-то такое, что влечет меня к тебе со страшной силой. Ты ведь не обижаешься, что я называю тебя «дитя»? — Она едва заметно подмигнула ему. — Я пока сопротивляюсь, упираюсь изо всех сил, но они вот-вот иссякнут. Что тогда? Ха-ха, Вольдемар, как ты думаешь, что случится тогда?

— Ты упадешь в мои объятия. И чем скорей это случится, тем лучше.

Адам узнавал и не узнавал свою Еву. Перед ним была красивая, уверенная в себе и очень раскованная женщина. Но под этой производящей потрясающий внешний эффект оболочкой угадывалась другая Ева, затаившаяся в ожидании своего часа. Их часа.

— А что, если нам с тобой, дитя, на самом деле куда-нибудь смотаться? Ну, не на край света, а хотя бы в Ялту… Поведешь меня в ресторан. Все вокруг будут гадать, какие отношения нас связывают. Как ты думаешь, мой хороший, какие нас с тобой связывают отношения?

— Трогательные, — сказал Адам и залпом допил свой коньяк.

— Браво! — воскликнула Ева. — Вот видишь, кузен, я не зря отняла его у русалок. Он еще может мне пригодиться.