Корабль мечты - Лука Ди Фульвио Страница 17

Итак, отец и дочь спрятались в подлеске, ожидая, пока солдаты пройдут мимо.

– Последуем за ними на некотором расстоянии, – решил Исаак, жестом приказывая дочери встать. – Такой отряд солдат – точно метла в комнате, полной тараканов. Распугает всех.

Выйдя из лесу, они побрели по грязному полю. Впереди виднелся гранитный придорожный столб. Еще тридцать девять миль до Венеции.

– У нас впереди долгий путь, – сказал Исаак, заметив разочарованный взгляд Джудитты. – Но Хашем ^[7], Всемогущий, да восславится имя его, поведет нас.

Впереди все еще слышалось пение солдат.

– Пойдем.

Исаак уже сделал шаг по дороге, когда словно бы из ниоткуда возникли два всадника, скакавших в арьергарде. Они неслись галопом, обнажив мечи, и остановили лошадей, только когда чуть не сбили Исаака с ног – тот двигался медленно, неспешно и едва ли сумел бы уступить им дорогу.

– Кто вы? – осведомился один из всадников.

– Меня зовут…

– Почему вы нас преследуете? – грубо перебил его второй солдат.

– Мы направляемся в Венецию и решили, что нам будет безопаснее путешествовать за войсками Светлейшей Республики, почтенный воин, – напыщенно, почти торжественно ответствовал им Исаак.

Услышав его речь, всадники засмеялись.

– Вы точно родом не из Венеции, хотя и неплохо владеете нашим наречием. Ваша кожа темнее нашей, как и глаза, и волосы. Недолго думая, я предположил бы, что вы евреи. В особенности ты, козлобородый. Но вы не евреи, верно? Я ведь не вижу на вас желтых головных уборов.

Солдат опустил лезвие к поясу Исаака, ткнув острием меча в шапочку. Второй всадник тем временем объехал вокруг Джудитты.

– Не трогайте мою дочь! – Исаак сделал шаг в сторону лошади, и та нервно переступила с ноги на ногу. – Пожалуйста, досточтимые господа всадники, – подумав, добавил он.

Смеясь, солдат взвесил меч на ладони и легонько хлопнул Джудитту по мягкой юбке, сшитой старухами острова Негропонте. Точно пастух, погоняющий отбившуюся от стада овцу.

Девушка отпрыгнула в сторону – на середину дороги, как солдат и рассчитывал.

– Пойдемте, – приказал Исааку второй всадник.

Но в его голосе больше не было недоброжелательности.

Всадники доставили Исаака и Джудитту к обозу и передали их своему капитану, Андре Ланцафаму. То был статный мужчина лет сорока, наделенный пронзительным взглядом. Щеки его покрывала недельная щетина, волосы растрепались после боя.

Спешившись, капитан внимательно осмотрел Исаака. Негропонте сразу понял, что Андре – человек нетерпеливый и с ним лучше говорить открыто, без экивоков.

– Вы евреи? – спросил Ланцафам.

– Да, господин.

– Почему не носите желтые еврейские шапки?

– Потому что нас преследовали и хотели убить. Мы прятались.

Молча смерив его взглядом, капитан едва заметно кивнул.

– Кто ты?

– Меня зовут Исаак ди Негропонте. – Он повернулся к Джудитте.

Девушка испуганно смотрела на отца.

Исаак украдкой улыбнулся ей. Он был благодарен дочери за то, что она назвала его врачом. Она была так похожа на Хаву, женщину, родившую ее на свет, женщину, которую Исаак нежно любил. Хаву, женщину, которую он не смог спасти, и с тех пор мучился этим. Прежде чем подойти к больной дочери трактирщицы, Исаак оглянулся и в полутьме коридора увидел Джудитту. И почудилось ему, будто эта девочка, столь похожая на его Хаву, передала ему благословение жены. Джудитта говорила от имени Хавы. И Хава сказала, что он не виновен в ее смерти. Хава предложила ему новое будущее. Новую судьбу. Улыбнувшись при этой мысли, Исаак вновь посмотрел на капитана.

– Меня зовут Исаак ди Негропонте, я доктор, знаток телесных жидкостей и лекарь, – гордо провозгласил он.

– Ты режешь?! – набросился на него капитан.

– Режу? – опешил Исаак.

– Конечности режешь? Раны зашиваешь? Ты хирург? – настаивал Ланцафам.

После нападения турок отец Исаака был вынужден заниматься самыми грязными врачебными делами, которые лекари обычно перепоручали цирюльникам и фельдшерам. И он повсюду брал Исаака с собой. Исаака, сына, который не боялся вида крови, потому что у него не было совести.

– Да, я хирург.

Исааку показалось, что эти слова вызвали в капитане больше уважения, чем знания телесных жидкостей, хотя любой врач или представитель рыцарского сословия отнесся бы к этому иначе.

– У тебя инструменты с собой, доктор? – спросил капитан. Судя по его виду, он был уверен, что Исаак выполнит любой его приказ.

– Нет…

– Тогда возьмешь инструменты Канди, нашего фельдшера. Он умер два дня назад от лихорадки. Надеюсь, они не навлекут на тебя беду.

Исаак мотнул головой в сторону своей дочери.

– С ней все будет в порядке, – заверил его Ланцафам.

– Среди всех этих солдат? – обеспокоенно уточнил Исаак.

– Это мои солдаты. Я их командующий.

Исаак задумчиво посмотрел на него. Никто не умеет читать сердца человеческие лучше мошенника – иначе с таким ремеслом на белом свете не проживешь. По лицу капитана Ланцафама было видно, что он человек не только гордый, но и честный.

– Я вам верю, – кивнул Исаак.

– Она под моей защитой, – провозгласил Андре. – А теперь покажи, что умеешь. На телегах мои солдаты. И они хотят повидаться со своими семьями. – Он приставил ко рту ладони: – Доннола!

К нему подбежал низкорослый человечек с непропорционально маленькой головой и крошечными глазенками. Он и правда был похож на ласку – а именно это и означало на итальянском имя Доннола. Кожа у глаз морщинилась, точно кожура высушенного яблока, на щеках же была гладкой и слегка лоснилась. На верхней губе и подбородке едва-едва прорезалась рыжеватая юношеская поросль.

– Это доктор Негропонте. Дай ему инструменты Канди, – приказал капитан. – И позаботься о том, чтобы он плюнул на них перед больными, чтобы снять проклятье лихорадки, убившее фельдшера. Если откажется, то пни его под зад, тут я на тебя полагаюсь. Но как только он это сделает, ты будешь выполнять все его приказы. И без возражений. – Ланцафам повернулся к Исааку. – Мы разобьем здесь лагерь. Я хочу, чтобы ты приступил немедленно. Иди за Доннолой.

Исаак подошел к дочери.

– Спасибо, – шепнул он.

– Отец… – начала Джудитта.

Но он просто обнял ее.

– Следи за тем, чтобы не приподнимать юбку. И никогда больше не показывай ноги, когда сходишь с корабля или забираешься на повозку, – тихонько сказал он напоследок.