Милая обманщица - Дорис Смит Страница 17

— Чт-то т-ты с-сказал? — спросила Хейди.

— Я сказал: хорошо, — спокойно ответил мужчина.

Хорошо? Сердце у нее колотилось от страха. Но это же не значит…

— Ты сказала: «Все нормально», я сказал: «Хорошо», — повторил он, внимательно глядя на одеяло, под которым она скрючилась от страха. Ее ночная рубашка была с высоким горлышком и белыми кружевами, с длинными рукавами колокольчиками, просторная и очень приличная. Но даже это не могло уничтожить панику при виде взгляда его синих глаз, которые словно видели сквозь одежду.

— Я не имела в виду… Я… не…

— О, перестань! Не надо скромничать. Уж в этом-то мы с тобой всегда прекрасно ладили. — Он с повергшей Хейди в ужас привычностью обошел кровать и присел на другой половине.

Безумный, пронизывающий до мозга костей кошмар… Хейди буквально прилипла к кровати. Секунды сочились будто яд, когда он отвернул одеяло с цветастым пододеяльником. Никакой прелюдии, никаких сомнений. Но он так уверен потому, что делает это не в первый раз. Но не с ней! Это было не с ней!

— Нет! Нет, я серьезно говорю. — Хейди вцепилась в одеяло. — Нет!

— Что такое? Разыгрываешь невинность? — удивился он вполне искренно. Но одеяло выпустил.

Рори встал и удивленно посмотрел на нее. Мужчина молчал, и Хейди почувствовала, что он не станет брать ее силой. Однако все равно она очень волновалась от его близости. Глупо так вести себя, ругала она себя. Это же так естественно, он, по крайней мере, считает, что это в порядке вещей…

Но против всякой логики страх охватил ее с новой силой. Хотя вообще-то как он смеет? И тут Сюзанна Десмонд оказалась немедленно забыта. Осталась только Хейди Браун.

— Не мог бы ты немедленно оставить свои посягательства и уйти отсюда? — От злости голос ее сделался резким и визгливым. — Я не думала, что здесь нужно запираться на ночь. Но, видимо, придется. — Конечно, слова не очень приятные. Но она не ожидала увидеть такую перемену в его лице. — Я… прости…

— Прости? Господи боже мой, неужели непременно надо извиняться?

— Надеюсь, что нет! Надеюсь, мы сможем обойтись без этого.

— Вот как? А с чего вдруг такая перемена, скажи на милость? Десять лет назад ты мне ничего не спускала. Глупо обманывать себя. Тебе просто жаль, что я не Фриман, вот и все!

— Неправда. Как такое может быть?

Она смотрела, как полыхает гнев в его синих глазах. Но вдруг их выражение вновь изменилось. Как это всего минуту он казался ей старым? Глаза дерзко сверкнули.

— Это ты меня спрашиваешь? Хорошо, я объясню тебе, Сюзанна. Десять лет назад ты просто бросила меня с Тоби на руках и сбежала с Полом Фриманом бог весть куда. Мне не удалось это выяснить. А сегодня ты взяла и вернулась с какой-то сказочной историей о том, что ты, мол, приехала присмотреть за Дженни. Думаешь, я не знаю, что Фриман тоже в Дублине? Только дело в том, моя девочка, что твоя мать при смерти и ты одна из наследников, вот и все. Так что тебе самое время было вернуться. Это каждый дурак вычислит. Может, тебе неприятно это слышать. Но нравится тебе или нет, Сюзанна Харт, — это твоя жизнь.

Как?! Сюзанна Харт… Господи, не может быть… не мог же он… Хейди некоторое время вообще ничего не чувствовала, даже боли от собственных ногтей, впившихся в ладони. Голова у нее кружилась так, что она ничего не могла сообразить. Она сошла с ума или он действительно это сказал? Но тогда его слова — «десять лет назад ты просто бросила меня с Тоби» — это все равно что взрыв бомбы. Значит, их детская влюбленность случилась пятнадцать лет назад. А пять лет спустя… потом они поженились, родился ребенок, и… и она сбежала!

Какая ты дура, Хейди Браун, повторяла она про себя, какая же ты дура… Сначала мать и сестра, будто их было мало, а теперь еще муж и сын. Что сказать? Что сделать?

— Ради всего святого, — услышала Хейди его резкий голос. — Перестань. Я не собираюсь тебя трогать. — И он посмотрел, даже с некоторым состраданием, на ее перекошенное от боли лицо. — Я сейчас уйду. Тогда, надо думать, твой кот вернется к тебе в постель.

Значит, он заметил Бранда. От этого ей почему-то стало еще хуже. Теперь она кое-что знала о Сюзанне и понимала, что для той совсем нехарактерно было так нянчиться с котом, после того как она хладнокровно бросила своего мужчину и собственного ребенка.

— Нет, наверное, это мне надо уйти, — с трудом выговорила Хейди. — То есть, я хочу сказать, уехать отсюда. Завтра же. Прости, мне вообще не надо было сюда приезжать. Я сама во всем виновата.

Видит бог, она все это заслужила за то горе, что причинила ему своим возвращением, за неутоленную страсть, которую воскресила в его сердце. Но, как ни странно, в его глазах она не увидела презрения.

— Хорошо, можешь отдохнуть. Завтра видно будет.

— И еще кое-что. — Она спросила его с еще большим смущением, но и так уже знала, что подозрения верны: — Так эта постель… твоя? Ты…

Он рассмеялся:

— А что такого? Я когда-то одарил тебя всеми земными благами. Мы не упадем с кровати. И ты можешь делить ее с метелочкой для пыли. Думаю, это пустая трата времени, но я не стану тебя преследовать, обещаю.

Непредсказуемый человек, и это еще мягко сказано! Всего пять минут назад открыто ненавидел ее, а теперь заботливо накрыл одеялом и стал подтыкать его со всех сторон, чтобы защитить от ночного холода все еще дрожащее тело девушки.

— Спи, детка, — мягко произнес он. — А то простудишься.