Любовь без репетиции - Тина Ребер Страница 17

Несколько человек уже шептали что-то на ухо Райану, указывая, куда идти, и увлекая его вперед. Под надежной охраной нашего верного телохранителя Майка Мерфи мы рука об руку сделали несколько первых шагов.

Вдоль других оград выстроились фотографы, без устали напиравшие, сверкавшие вспышками и окликавшие нас по именам. Я разглядела не только дорогие камеры – мелькали и планшетники, мгновенно переправлявшие снимки в таблоиды и центры вещания.

К Райану подбежала Триш:

– Мне только что звонила Марла… Она сказала, что меня выгоняют. Это правда? – Ее взгляд метался между Райаном и зажатым в руке мобильником. – Я… Я не понимаю.

– Мы с Марлой расстались, – быстро уведомил ее Райан.

В промежутках между улыбками, позированием и приветствием фанов он раздал еще несколько автографов.

– Тебе работа нужна? – поймав мою руку, негромко осведомился он у Триш.

– Мистер Кристенсен! Сюда, пожалуйста, – распорядился какой-то человек в костюме, приглашая нас следовать за ним.

– Триш, мне нужен рекламный агент. Прямо сейчас, – сказал Райан, сохраняя выдержку среди хаоса.

Триш распахнула рот, но не вымолвила ни слова. К моему великому облегчению, ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы кивнуть, перейти в деловой режим и умело взять ситуацию под контроль.

Райан неизменно держал меня при себе в считаных дюймах, даже когда останавливался поприветствовать очередных обожателей.

– Райан, сначала у нас идут «Эксес Голливуд» ^[3]и канал «Рилз», – сообщила Триш. – Тарин, ты встанешь сзади. Смотри на Райана, когда он будет говорить, потому что ты окажешься в кадре. Мне понадобится дополнительная охрана.

Она потянула Райана за локоть, не позволяя ему останавливаться.

Я отошла в сторонку, гордо сияя при виде моего жениха, раздававшего лаконичные интервью. Его улыбка, обаяние и сдержанное воодушевление не изменяли ему даже по мере того, как Триш водила его от микрофона к микрофону.

Репортеры один за другим снова и снова спрашивали, когда мы поженимся.

– Не знаю. Мы только что обручились. Пока мы это не обсуждали, – радостно и без устали отвечал он.

Вот так наша помолвка, облеченная в три простые фразы, стала официально подтвержденной новостью.

Поздравив нас с грядущим бракосочетанием, ведущая «Энтертейнмент тунайт» спросила, что я думаю о фильме. Ко мне склонился страшный микрофон, и у меня во рту словно вдруг испарилась вся слюна – сделалось сухо, как в Сахаре. Я ощутила успокаивающее пожатие Райана.

– До сих пор у меня не было возможности его увидеть. Сегодня будет мой первый просмотр, – с улыбкой ответила я, довольная, что не сморозила глупости.

– А мне не терпится увидеть ее реакцию. – Райан с гордостью посмотрел на меня.

К счастью, она успела задать лишь один вопрос – мы уже перешли к следующему микрофону.

Продвигаясь сквозь строй репортеров, я со всей очевидностью поняла, из-за чего сходил с ума Райан. Остановка, поза, улыбка, поворот, взгляд, интервью, подпись – все это под какофонию возбужденных воплей многотысячной восторженной толпы.

Наблюдать за общением Райана с фанатами было и любопытно, и страшно. К нему то и дело тянулись чьи-то руки, и я начинала бояться за его безопасность. Передышка пришлась как нельзя кстати. Два бугая-телохранителя отвели меня к семейству Райана, где можно было подождать, когда он закончит раздавать интервью и позировать. VIP-зона, в которой я постаралась сойти за свою, когда мимо прошло несколько весьма известных людей, казалась спокойным местом. Мне удалось встретить там и знакомых – Кэла Рейнольдса и его жену Келли Гаел. Я была несказанно рада, что они пришли поддержать Райана на премьере. Когда мы беседовали, ко мне приблизилась со вкусом одетая женщина с прямыми каштановыми волосами до плеч. На вид ей было за сорок, очень подтянутая, но внешность в Лос-Анджелесе обманчива, и подлинный возраст не угадать. Я в жизни не видела таких румяных щек и очаровательной улыбки.

– Привет! Прошу прощения! Вы, должно быть, Тарин? – спросила она.

– Да! Здравствуйте! – отозвалась я с не меньшим энтузиазмом.

Она протянула руку:

– Я Анна. Анна Гарретт – одна из исполнительных продюсеров фильма. Немного утомительно, правда?

– Да! Несомненно! – подхватила я, озираясь. – Но в то же время зрелищно и красочно.

– Я много слышала о вас. Приятно наконец познакомиться. О, а мужа моего вы, кажется, уже знаете? – осведомилась она с отчетливым британским акцентом.

Я испытала легкий укол паники, боясь по неведению наломать дров. Она вцепилась в чей-то пиджак, и, когда мужчина обернулся, я мгновенно узнала его. Это был единственный режиссер, знакомый мне лично.

– Ну да! Разумеется. Мистер Фоллвейлер. Очень рада снова увидеться!

– Моя дорогая Тарин! – Джонатан Фоллвейлер просиял и неуклюже обнял меня. – Вот здорово! Как дела? Все хорошо, надеюсь?

Я быстро кивнула.

– Ты просто блистательна, – сделал он комплимент, искренне мной восхищенный.

– Да вы и сами сногсшибательны, сэр, – ответила я.

Ему очень шли сапфирового цвета галстук и носовой платок.

– Сэр? Нет, Тарин, прошу называть меня Джонатаном. Ну, как идут дела у нашего мальчика? – спросил он, вытягивая шею в сторону Райана.

– Великолепно. – Это был самый благоприятный отзыв, какой я могла дать с учетом недавних обстоятельств. – И ему не терпится вернуться к работе.

«И очутиться подальше от этого психоза».

– Отлично! Мне тоже, – признался он с едва заметной улыбкой. – Ты летишь с Райаном в Ванкувер?

– Да. Как только вернемся с европейской пресс-тусовки.

Джонатан сердечно улыбнулся:

– Прекрасная новость. Тогда вы с Анной составите друг другу компанию и не соскучитесь.

Кто-то тронул меня за плечо. Это была Триш.

– Простите, что вмешиваюсь. Тарин, мы готовы отснять тебя с Райаном.

– Конечно. Все в порядке. – Анна ободряюще подмигнула. – Мы пообщаемся после.

– Увидимся на банкете, – сказала я и обнялась с ними на прощание.

Я полнилась ликованием: меня наконец признали влиятельные люди из моей – нашей – новой жизни.

Увидев меня, Райан с облегчением улыбнулся, но стоило мне очутиться рядом, как он нахмурился и насторожился:

– Готова?

Я успокаивающе улыбнулась и торопливо кивнула:

– Готова.

Райан привел меня за руку к высоченной стене с логотипом «Искупления» и быстро переместился за моей спиной слева направо.