Богиня из офиса - Марта Поллок Страница 17

— Конечно. Очень. А разве вы не хотите?

— Полагаю, нет. Хотя никогда не задумывался по-настоящему.

Александр лукавил, на самом деле он достаточно много думал об этом. Он любил детей, обожал племянников. Но, пытаясь представить своих собственных, никогда не мог вызвать в воображении образ их матери, которая соответственно должна была быть — он не во всем пренебрегал условностями — его женой.

И к тому же вставал вопрос: кем в действительности будут его дети? Холидеем он был только по фамилии, не по рождению и не по официальным документам. И в любом случае ни он, ни его отпрыски не могли претендовать на имя Колфилдов. Так справедливо ли навязывать такое наследство невинным детям?

— Конечно, трудно заводить семью с такой работой, как у вас.

Габриель посмотрела на него из-под ресниц. Сегодня он выглядел еще более привлекательным в синей трикотажной рубашке, подчеркивающей перекатывающиеся мускулы его плеч, и в узких брюках цвета хаки. Она с трудом отвела от него глаза.

— У вас нет строго определенных рабочих часов. Вы всегда носитесь где-то, выслеживая людей, которым это, безусловно, не нравится.

— Еще один из ваших не очень лестных отзывов о моей работе?

— Я просто думаю, что вам следовало бы употребить свой ум и способности на что-нибудь полезное, а не тратить их впустую.

— А что, если я скажу, что окончил университет и получил лицензию на занятие адвокатской практикой?

— А что, если я скажу, что я потерявшаяся дочь президента Рейгана?

— Я немедленно позвоню Беррику, чтобы он попросил ребят из «Парада звезд» задержать выпуск. — Александр засмеялся. — Я понял вас, Габриель. Для вас я всего лишь презренный бунтарь без цели в жизни.

Презренный бунтарь без цели в жизни. Именно таким был Александр Холидей. Габриель не смогла бы сформулировать лучше. Тогда почему она чувствует такое сильное желание отрицать это? Переубедить и Александра, и себя?

Пора менять тему разговора, переходить от личностей к делу.

— Как думаете, пансион, в котором мы будем жить, находится под наблюдением информаторов Дортсмана?

— Судя по словам Беррика, да. Мы не имеем права расслабиться ни на минуту. Хозяйка пансиона должна поверить, что мы супружеская пара, жаждущая иметь ребенка.

Машина свернула с главной магистрали.

— Судя по карте, мы примерно через час будем в «Луне».

— Я начинаю нервничать, — призналась Габриель. — Что, если Дортсман выяснит наши истинные намерения? Как думаете… он может стать опасным?

— Все загнанные в угол крысы опасны. Поэтому он не должен догадаться, что мы загоняем его в угол. — Александр включил радио. — Послушайте музыку. Это вас успокоит.

Может, и успокоило бы, если бы они нашли станцию, передающую что-то подходящее. Скорчив гримасу, Габриель выключила радио.

— Нам все-таки придется вежливо разговаривать.

— Нам? Вежливо разговаривать? Надолго нас не хватит. Хотя мы можем рассматривать это как своего рода тренировку перед грядущим тяжелым испытанием. Поверьте, даже притворяться женатым для меня нелегко.

— Особенно женатым на мне, — холодно сказала Габриель. — Стоит ли говорить, что это взаимно?

Александр усмехнулся.

— Ох, ох, ох! Наша взаимная вежливость уже начинает испаряться. Давайте попробуем другую тему. Ваша соседка по квартире тоже работает с вами?

— У меня нет соседки. Я живу одна.

— Тогда кто та крошка с волнующим голосом, что подошла к телефону вчера вечером? Она-то и сказала мне, где вас найти.

— Найти меня мог и ребенок, не так ли? — Габриель невольно улыбнулась. — Вы говорили с моей сводной сестрой. Колетт приехала погостить ко мне на несколько дней.

— Сводная сестра? Ваши родители развелись?

— Вы задаете слишком много вопросов, — мягко упрекнула его Габриель.

— А у вас есть причины не отвечать на них?

— Перестаньте вынюхивать, как ищейка, Александр Холидей. Не у всех есть тщательно охраняемые страшные тайны.

— Ошибаетесь.

— Ну, мне-то скрывать нечего. Извините, если разочаровала вас.

— Тогда почему вы не хотите говорить о своей семье? Вы в ссоре?

— Вовсе нет! — возмутилась Габриель. — Я люблю свою семью.

— Да, похоже на то, — согласился он. — Вы же разрешаете вашей сестре гостить у вас и охотно согласились играть роль моей жены, чтобы помочь Юджину и Констанс усыновить ребенка.

Габриель начала немного расслабляться. В конце концов весь этот допрос достаточно безобиден, а в молчании дорога покажется длинной и скучной.

— Мои родители не разводились. Отец погиб во время урагана, но это было очень давно, — печально сообщила она.

— Вы много слышали о нем, но не знали его, — сказал Александр задумчиво. Ее ситуация странным образом напоминала его собственную, за исключением того, конечно, что его отец был жив.

Александр сжал зубы. Его настоящий отец был женат на другой женщине, когда безответственно сотворил ребенка, а потом откупился от неприятностей.

— Я бы хотела знать своего отца, — продолжала Габриель. — Я всегда расспрашивала всех о нем, заставляла вспоминать мельчайшие подробности. Хотя нельзя сказать, что я росла без отца. Моя мать снова вышла замуж, когда мне исполнилось четыре года, и отчим Джон Боулз относился ко мне как к родной дочери. Я и мои старшие брат и сестра носим его фамилию и называем папочкой. У него есть четверо детей от первого брака, и они регулярно гостили у нас. Я и его родная дочь Колетт очень близки. Несмотря на частые переезды, мы не теряли связи.

— Вы настоящая путешественница, и счастливая к тому же. Я провел детство и юность в одном мерзком городишке. Поэтому, окончив школу, немедленно отправился автостопом по стране — наверстывать упущенное.

— А я думаю, что это вам повезло, — сказала Габриель. — Я ненавидела переезды. Каждый раз уезжала с разбитым сердцем. Мне так хотелось иметь родной город, которого у меня никогда не было. И сейчас еще хочется, — призналась она.

— Так вот чем притягивает вас Билли Макдауэлл! Мы оба точно знаем, что это не сексуальное влечение. Старина Билли происходит из семьи «с корнями»…

— Меня мало волнует мнение человека, который зарабатывает на жизнь тем, что сует нос в чужие дела и от любого рода обязательств бежит как от чумы! — возмущенно прервала его Габриель.

— Вы осуждаете меня. И вас раздражает то, что вы вспыхиваете как спичка, когда я дотрагиваюсь до вас, в то время как утонченный Билли оставляет вас совершенно равнодушной. Не пытайтесь это отрицать. Не спать с человеком, с которым вы встречаетесь годами, — неопровержимое тому доказательство. Если бы, Боже упаси, с вами встречался я, мы оказались бы в постели в первое же свидание.