Свадебный танец - Кэндис Кэмп Страница 17

— Неужели мои поцелуи вас не волновали? — продолжал Рошфор так тихо, что Франческа едва слышала его. — Неужели мои прикосновения были вам неприятны?

А потом, поразив Франческу еще больше, герцог взял ее за плечи и притянул к себе, прижимаясь к ее губам в глубоком страстном поцелуе.

Франческа словно приросла к месту, а из головы вылетели все мысли. Она думала лишь о том, как крепко Рошфор сжимает ее за плечи, как прижимается своими горячими губами. Внутри Франчески вспыхнул огонь, и она затрепетала, удивленная действиями Рошфора и своими чувствами.

Герцог настойчиво приоткрыл губы Франчески и скользнул языком в ее рот. От накатившего жара у Франчески покалывала кожа. Она чувствовала странное головокружение и слабость и упала бы на пол, если бы Рошфор не держал ее за плечи.

Он отстранился так же внезапно, как начал поцелуй. Его широко раскрытые глаза горели яростью. Герцог выругался и отпустил плечи Франчески. Потом повернулся и вышел из гостиной.

Долгое время Франческа стояла на том же месте и смотрела вслед Рошфору. Сердце в груди бешено стучало, из горла вырывалось тяжелое дыхание. Она пребывала в шоке и испытывала сотню различных эмоций.

От слов, сказанных герцогом, сжималось сердце, а глаза наполнялись слезами. Сама того не желая, она ранила Рошфора. Франческа хотела побежать за ним, заплакать и попросить остаться, выслушать ее. Меньше всего она хотела причинить Рошфору боль. Он должен понять это. Должен понять, что она не хотела сделать ничего плохого.

Почему все так обернулось? Франческа предполагала, что ее действия вызовут у Рошфора раздражение, но что они приведут его в такую ярость, она и подумать не могла. А теперь, скорее всего, герцог потерян для нее навсегда, и они уже никогда не будут даже просто друзьями. От этой мысли Франческа вся похолодела.

А почему он ее поцеловал? Вряд ли этот поцелуй можно расценивать как проявление чувств… как проявление каких-то хороших чувств. Рошфор был жестоким и грубым, он сминал ее губы не в поисках ответа и не чтобы соблазнить. И в том, как он схватил ее за плечи и стал целовать, было больше злости, чем страсти. Словно он ее наказывал.

Однако она отнюдь не чувствовала себя наказанной.

Франческа осторожно коснулась кончиками пальцев своих нежных горячих губ. Она до сих пор чувствовала губы Рошфора и их вкус. А внизу живота плавился жар. Все внутри звенело и оживало. Франческа еще никогда себя так не чувствовала… По крайней мере, все эти годы.

Ей хотелось броситься на кровать и хорошенько проплакаться. Хотелось свернуться клубком и вспоминать этот поцелуй снова и снова. На самом деле Франческа не знала, чего она вообще хочет.

Охваченная трепетом и смущением, Франческа взяла канделябр и направилась в спальню.

Не оглядываясь по сторонам, герцог Рошфор вошел в клуб «Уайтс». Почему именно сюда, он не знал. Сейчас ему совершенно не хотелось с кем-либо разговаривать. Однако еще хуже было бы отправиться в огромный и пустой Лилльский особняк.

Все, чего Рошфору хотелось, — это сесть за стол с бутылкой портвейна и напиться до беспамятства. Он сделал знак официанту Тиммонсу, а сам сел в кресло в самом тихом уголке заведения.

Рошфор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, пытаясь достичь хотя бы подобия покоя. Как мог он позволить так обмануть себя спустя все эти годы? Герцога считали уравновешенным человеком, который сохранял спокойствие в критической ситуации и редко злился. И только с Франческой Рошфор чувствовал, что вот-вот готов взорваться.

Кто-то подошел к его креслу. Рошфор не открывал глаза в надежде, что человек пройдет мимо. Однако тот не двигался, и герцог с тихим вздохом открыл глаза.

— Гидеон! — Рошфор скорее ожидал увидеть одного из тех парней, что всегда жаждут поговорить с герцогом и совершенно не понимают намеков, но никак не человека, который сейчас стоял подле его кресла. — Что вы здесь делаете?

— Я член этого клуба, — ответил сэр Гидеон, и уголки его губ подернулись улыбкой. — Помните, ведь это вы выдвинули мою кандидатуру.

— Прекрасно помню, — поморщился Рошфор. — Просто вы так редко здесь бываете. Особенно в это вечернее время. — Он сделал жест в сторону кресла. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— О вас можно сказать то же самое, — ответил сэр Гидеон Рэдбурн, садясь в указанное Рошфором кресло.

Гидеон приходился кузеном герцогу и еще одним внуком самой леди Оделии Пенкалли, поэтому между двумя мужчинами улавливалось небольшое сходство. Оба были высокими, темноволосыми, только Гидеон — чуть пониже, шире в груди и плечах, с волосами более светлыми. Однако от Рошфора его отличало не столько это, сколько манера держать себя и жесткое, настороженное выражение лица. Лорд Рэдбурн вырос на жестоких улицах Ист-Энда, не зная о том, что является сыном графа Рэдбурна. Правда о его происхождении стала известна лишь около года назад, но к тому времени они с Рошфором уже успели подружиться, и скорее благодаря сходству характеров, нежели родству крови.

Герцог пожал плечами:

— Признаю, я не любитель ходить по клубам. Для этого, боюсь, я слишком скучен. Но время от времени я захожу сюда пропустить стаканчик-другой перед сном. Однако меня дома не ждет красивая жена. — Рошфор многозначительно посмотрел на Гидеона.

— Как и меня, — ответил он. — Ирен со своей матерью уехала навестить леди Вингейт, жену своего брата. Дело в том, что у леди Вингейт скоро подойдет срок.

— А, — понимающе произнес Рошфор, — и она хочет, чтобы Ирен присутствовала при родах.

Обычно мрачное лицо Гидеона осветила улыбка.

— Я искренне сомневаюсь, что это осуществимо. Мора и Ирен ладят как кошка с собакой. И это когда они в хорошем настроении. Нет, приглашена присутствовать мать Ирен. Ирен просто решила поехать вместе с ней. Ее мать, несомненно, пробудет там несколько недель, но Ирен, я уверен, вернется уже через неделю, если не раньше. А на данный момент я абсолютно свободен.

— И ручаюсь, вы не очень-то этим довольны, — ответил Рошфор. О привязанности его кузена к своей жене знал весь свет. Некоторые даже называли его подкаблучником, но конечно же никто не осмеливался сказать этого в лицо.

— Да, — нахмурился Гидеон. — Я не понимаю. До того как я встретил Ирен, мне вполне хватало компании самого себя. И теперь странно, что без нее дом кажется таким пустым.

— Боюсь, холостяку этого не понять, — пожал плечами Рошфор.

Внимательный Тиммонс принес бутылку портвейна и два бокала. В приятной тишине мужчины разлили вино по бокалам и пригубили.

Потом Рэдбурн взглянул на своего собеседника и заговорил:

— Я сомневался, хотите ли вы с кем-то разговаривать. Вы выглядели так, словно… не знаю… словно вам требуется секундант.

Герцог коротко рассмеялся:

— Нет. Не произошло ничего настолько ужасного, чтобы потребовалась дуэль. Всего лишь… разговор с леди Хостон. — Рошфор допил вино и налил себе еще.