Свободен для любви - Ричард Гордон Страница 17

— Как, вы уже вернулись, доктор? — спросил меня мистер Пайкрафт.

— Да, — угрюмо кивнул я. — Мы с доктором Хоккетом разошлись во мнениях по поводу диагноза у одного больного.

— В самом деле? — приподнял брови Пайкрафт. Он уже совсем не походил на добродушного старичка, беседовавшего со мной при нашей первой встрече. Каким-то образом Пайкрафт помолодел лет на двадцать: морщины на лице разгладились, бакенбарды исчезли, очки увеличились в размере, а одежда стала более опрятной. — Что ж, это случается. Надеюсь, вы не станете обращать внимания на подобную ерунду? Не позволите всяким пустякам омрачать свою блистательную карьеру? Нам стоило огромных трудов подыскать вам такое замечательное местечко…

— Замечательное местечко? Да как у вас только язык поворачивается! Кроме невероятной скупости доктора Хоккета, ничего более замечательного там отродясь не было. Почему бы вам не предложить эту славную практику одному из своих миссионеров из Таиланда? Парню, привыкшему обходиться горсточкой риса в день, она показалась бы настоящим земным раем.

— Ирония здесь неуместна, доктор, — надулся Пайкрафт.

— Хлебни вы того, что выпало там на мою долю, вы бы так не считали, — возразил я. — Как бы то ни было, я хочу получить другую практику, и поскорее.

— Но, доктор… — Взяв со стола авторучку, он задумчиво повертел ее в руках. — Боюсь, что в данную минуту вакансий у нас нет. Вы даже представить себе не можете, сколько неопытных молодых специалистов обивает сейчас наши пороги. Я считаю, что вы обязаны вернуться к доктору Хоккету, принести ему свои извинения и продолжить работать там.

Я треснул кулаком по столу:

— Да я скорее на большую дорогу выйду!

— Ваше дело, доктор, — спокойно ответил Пайкрафт. — Согласно контракту, подписанному вами с фирмой «Вилсон, Верескилль и Возлюблингер» — он лежит здесь, у меня в сейфе, — вы должны выплатить нам третью часть своего дохода за двенадцать месяцев. Или эквивалентную сумму в случае досрочного завершения сотрудничества с доктором Хоккетом. Это составляет четырнадцать фунтов в месяц. Первый взнос, доктор, мы предпочли бы получить незамедлительно. Что касается остальной суммы, то можете не сомневаться: у нас есть возможности взыскать ее. Впрочем, я уверен, что до этого не дойдет. Ведь не в ваших интересах пятнать свою репутацию, верно? Тем более в самом начале карьеры. В Британской медицинской ассоциации косо смотрят на непутевых…

— Пошли вы к черту! — выпалил я, устремляясь к выходу. От души хлопнув дверью, я кубарем скатился с лестницы и выскочил на улицу.

Постояв с минуту на воздухе и переведя дух, я нырнул в ближайший паб. Сидя за пинтой пива, я пытался обмозговать сложившееся положение. Все мое богатство состояло из врачебного диплома, «Доходяги Хильды» и нового костюма, порядком севшего под дождем. С другой стороны, в моих карманах гулял ветер, в то время как на мне тяжким грузом висели сто фунтов долга плюс обязательство в течение года выплатить «Вилсону, Верескиллю и Возлюблингеру» еще сто шестьдесят восемь фунтов. Мне позарез требовались деньги и новая работа, если, конечно, я не собирался провести остаток дней под крышей «Доходяги Хильды». Вот какие мрачные мысли бродили в моем воспаленном мозгу, когда я вдруг вспомнил про Гримсдайка: я очень сомневался, что получу от него свою десятку, но все-таки приятно было сознавать, что где-то есть человек, который должен деньги мне.

Вынув из бумажника его визитку, я прочитал, что Гримсдайк обитает в Лэдброук-гроув. «Доходяга Хильда» домчала меня туда за каких-то полчаса. Квартира Гримсдайка помещалась в цоколе старого обшарпанного здания возле газового заводика. Надавив кнопку звонка, я прождал минуты три, прежде чем дверь робко приоткрылась.

— Да? — послышался осторожный женский голос.

— Мне нужно повидать мистера Гримсдайка.

— Его нет.

— Я его старинный и закадычный друг, доктор Гордон. Скажите ему, что я только что насмерть рассорился с «Вилсоном, Верескиллем и Возлюблингером».

— Одну минутку.

Она захлопнула дверь, но уже несколько секунд спустя снова открыла ее и пригласила меня зайти. Очутившись в тесной прихожей, заваленной всяким хламом, я увидел перед собой неброской наружности девушку лет девятнадцати в замызганном домашнем халатике. Из прихожей другая дверь вела в более просторную комнату с окном, прорезанным под самым потолком. В комнате разместились кровать, газовая плита, умывальник и стол, уставленный грязной посудой и пустыми пивными бутылками из-под «Гиннесса». На кровати восседал взлохмаченный Гримсдайк в пижаме.

— Привет, дружище! — несколько изумленно поздоровался он. — А я думал, ты на север махнул.

— Да, было дело, — сокрушенно покачал головой я. — Вот, а теперь вернулся.

— Извини за бардак. — Он обвел глазами комнату. — Я мог бы поселиться и в более приличном месте, но друзья попросили выручить…

— Ты можешь вернуть мне мои десять фунтов? — перебил я.

Гримсдайк подпрыгнул словно ужаленный.

— Неужто ты уже потратил остальные девяносто? За каких-то два дня? Ну ты даешь! — Он присвистнул. — Представляю, как ты повеселился.

— Я купил машину.

— Как, вот этот драндулет, который загораживает мне солнце? А мы-то с Вирджинией решили, что это уголь привезли. Не слишком шикарная, а?

— Я решил, что автомобиль — хорошее вложение, — сказал я. — Да и пациенты с большим уважением относятся.

Гримсдайк кивнул:

— Да, доктора без машины они в грош не ставят. Я тебе рассказывал про своего приятеля Рашли? Он получил диплом в самом конце войны, когда машину нельзя было достать ни за какие деньги. Только для врачей делали исключение. И вот он заполнил необходимые бумажки и за три сотни фунтов обзавелся небольшим автомобильчиком. Вскоре его бывший пациент, которому Рашли в свое время спас обе ноги, пригласил его погостить к нему в Ниццу. И Рашли отправился во Францию, но едва добрался до Руана, как полетел двигатель. Сам знаешь, какая была техника после войны. Рашли помчался к французам-механикам в ближайший гараж, но ему втолковали, что починить движок без запчастей невозможно, а на их поиск уйдет месяца полтора-два. Однако англичан в те времена во Франции так уважали, что ребята предложили ему пока взамен какую-то аристократическую британскую колымагу, которая прежде служила у них катафалком, да и то ей не пользовались уже лет семь.

Вот, значит, Рашли продолжил свое путешествие на этом бывшем катафалке, погостил в Ницце, а месяц спустя вернулся в Руан. Механики так и не смогли починить его машину и предложили ему поменяться баш на баш.