Розовая мечта - Элизабет Эштон Страница 17

— Когда вы появитесь наверху, все увидят что это ошибка, — наконец вымолвила она, и Чармиэн поспешила выйти.

С волнением она последовала за женщиной в ателье Леона на верхний этаж. Та открыла дверь, объявив коротко: «Вот мсье!» И Чармиэн, дрожа, вошла в комнату.

Леон сидел за своим большим столом, заваленным рисунками и эскизами; лицо его было непроницаемо, как у сфинкса. Рядом в кресле сидела мадам Дюваль, явно нервничая. По другую сторону стола безмятежно расположился Александрос Димитриу. Он выглядел безупречно — в темном костюме, белой рубашке, узком галстуке с золотым зажимом. Дополняли это золотые запонки и цепочка для часов. Как всегда, его внешний вид был продуман до мелочей. Его трость почему-то лежала на священном столе Леона.

От неожиданности Чармиэн замерла на пороге. Сердце ее колотилось. Леон ободряюще улыбнулся ей:

— Входите, Чармиэн, мсье Димитриу хочет посмотреть на платье для его сестры.

От волнения, она совсем потерялась и едва могла идти, забыв все наставления учителей. Мадам Дюваль запричитала:

— Да она же сутулится! Что я вам говорила!

— Вы столько наговорили, что я не могу всего упомнить, — устало возразил Алекс. Он во все глаза смотрел на Чармиэн, как ей показалось с дерзкой самонадеянностью мандарина, пополняющего свой гарем. Кровь прилила к ее лицу, выступили слезы, она понурилась в смущении.

— Ни осанки ни шарма, — не унималась мадам Дюваль.

— Зато какой цвет лица! И прекрасная фигура, — продолжал спорить Алекс, — я и забыл, как она красива.

Леон многозначительно кашлянул.

— Вы хотели видеть платье, — усмехнулся он, — оно, разумеется, создавалось для брюнетки.

Чармиэн напряженно переводила взгляд с одного и них на другого. Алекс ни разу не отвел глаз — он что, рассчитывает загипнотизировать ее похоже, он наслаждается ее замешательством.

— Так вы не хотите посмотреть платье на Ивонн? — искательно спросила мадам. — Она брюнетка и покажет его превосходно.

— Эта девушка сама покажет, если захочет, — мягко заметил Алекс. — Ну же, мадемуазель, что вам стыдиться старого приятеля?

Она подняла глаза и встретила его властный взгляд — это ведь от его присутствия она обезумела; если б не он, она бы не потерялась. Внезапно ее обуял гнев да как он смеет издеваться над ней, чем это она заслужила? Словно приняв вызов, она гордо вскинула голову и прошла к столу Леона, затем резко остановилась, грациозно вскинула руки, полуприкрыв глаза и загадочно улыбаясь, при этом показалась изящная линия ноги. Потом она вышла на середину комнаты, похлопывая руками, и остановилась в ожидании.

— Замечательно, — Алекс был удовлетворен, — а вы говорили, что она не манекенщица?

Глаза Чармиэн потемнели — похоже, все поставлено на карту.

— Ба, — удивилась мадам Дюваль, — ее стимулирует ваше присутствие, мсье. А в вашем бальном зале все же она потеряется — там ведь, как вы объясняли, будет множество высоких особ. И потребуется опыт, которого у Чармиэн нет. Она…

Алекс сделал слабую попытку прервать ее словесный поток, предложив:

— У нее еще будет время набраться опыта перед открытием.

— Но зачем тратить драгоценное время на нее, когда у нас есть более подходящие девушки? Вот хоть Дезире, не хочет ли мсье взглянуть на Дезире?

— Мсье не хочет, — нахмурился Алекс, — я выразил свои пожелания, мое время для меня тоже представляет ценность.

— Мсье просто не понимает, — настаивала мадам, — манекенщицу не обучишь за день. Вот почему я настаиваю… — Хватит, Элиза, — прервал ее Леон, — в конце концов, решать буду я.

Чармиэн уставилась на него и едва смогла выговорить:

— Мсье, вы же не собирались брать меня на Ираклию? Я ведь совсем еще не работала моделью… — И, уловив едва заметную усмешку Алекса, добавила: — Так вы шутите…

— Ну да! — подхватила мадам Дюваль охотно. — Мсье известный шутник!

— Мсье серьезен как никогда, — прервал ее Алекс. — Леон, вы меня очень обяжете, если привезете эту девушку на Ираклию. — И добавил, уловив хмурый взгляд модельера: — К тому же сестра хотела бы встретиться с ней — они ведь почти двойники, а я всегда рад выполнить желание Альтеи, если оно разумно.

Наступило молчание, во время которого Леон перебирал на столе бумаги, а мадам Дюваль сидела поджав губы. Чармиэн взмолилась:

— Если мы закончили, я пойду в гардеробную.

В столь жалком состоянии она, кажется, никогда не была. Алекс же упрямо продолжал.

— Гардеробщики и прочая обслуга будут предоставлены ей на месте, — сказал он, — было бы расточительно тащить их отсюда на Ираклию.

Услышать такое от человека, который ради своих прихотей никогда ни с чем не считался! Опять он бросал вызов Чармиэн.

— Учитесь, мадемуазель, и потом приезжайте на Ираклию.

Леон оторвался от бумаг, словно хотел запротестовать, но Алекс резко обернулся к нему:

— Да-да, Леон, я требую, чтобы вы привезли к открытию отеля с собой мадемуазель Чармиэн и вторую девушку на ваше усмотрение. — Он поднялся и взял в руки трость. И я ни под каким видом не приму отказа. — Он прибавил это с угрозой. Потом вдруг усмехнулся при виде трех смущенных физиономий. — Терпеть не могу разочаровывать Альтею.

Чармиэн была шокирована его высокомерием — в ««Шатовьё»» его принимали и развлекали, как близкого друга семьи, а теперь он вел себя словно хозяин со своими вассалами. Она заметила, как ее патрон сжал зубы, но ничего не сказал.

— Ну вот и договорились, — вежливо закончил Алекс, — мне надо идти. Мои наилучшие пожелания — мадам, Леон. — Он взял свою шляпу и перчатки с подоконника, где оставил их прежде. — Не стану больше отнимать драгоценного времени. — Он особо подчеркнул последние слова, обратившись к мадам Дюваль. — Не могу заставлять ждать свою даму, наверное, найду ее в салоне.

Словно загипнотизированные, они смотрели, как он натягивает перчатки. Мадам Дюваль и Леон поднялись со своих мест, но оба молчали. Он по-королевски прошествовал к двери, послав Чармиэн торжествующий взгляд.

— Удачи, — пожелал он ей вполголоса, — и до встречи. — Обернувшись в дверях, он снисходительно бросил остальным: — Моя сестра высоко ценит и ваши труды, и ваше расположение. Пока.

Обычно Леон провожал своих клиентов, но на этот раз он даже не шевельнулся. Как только дверь за Алексом закрылась, он сел и вытер лоб платком.

— Если б не солидные чеки мадемуазель Димитриу, я бы отправил этого надутого болвана ко всем чертям, — проговорил он угрюмо. — Диктовать мне в моем собственном салоне!

Поскольку он никогда раньше не критиковал клиентов в присутствии персонала, Чармиэн поняла, насколько он сейчас был оскорблен поведением Алекса.

— Это просто невозможно, — взорвалась мадам Дюваль.