Спроси себя - Агата Мур Страница 17

— Я лечу с тобой.

— Вот как?

— Поскольку я являюсь душеприказчиком Майкла и одновременно исполняю обязанности члена совета директоров, именно в моей власти дать добро на продажу объектов, приобретенных предыдущим владельцем.

— Я собиралась переночевать в Торонто. Так тебе! У тебя много дел и ты не захочешь провести лишнюю ночь в Торонто.

— Вот и отлично, — произнес Этьен, к ее изумлению. — Вылетаешь рано утром?

Сюзан закусила губу. Здорово он загнал ее в угол! Теперь уж не откажешься. И зачем только ей взбрело в голову заявить, что она собирается там ночевать?

Кофе подали в салоне. Сюзан заняла кресло, посчитав, что хоть здесь она в полной безопасности.

И снова ошиблась. Этьен встал рядом и как ни в чем не бывало потягивал ароматный напиток.

Сюзан почувствовала, как заколотилось сердце в груди, как вся она напряглась в предвкушении чего-то прекрасного.

Это что еще за новости! — сказала она себе. Они, будто актеры перед публикой, разыгрывают спектакль. Как только их лимузин въедет на территорию особняка Этьена Косма, можно будет закончить игру и все вернется на круги своя. У каждого из них своя спальня. А значит, своя жизнь. И вместе они лишь перед публикой.

Так почему же она чувствует себя как прекрасно настроенная скрипка, которая только и ждет прикосновения смычка музыканта-виртуоза?

Стоит ему прикоснуться к ней, как она… Знает ли он все это? Сюзан молилась, чтобы он оставался в неведении. Ведь какой будет позор, если он обо всем догадался.

Поскорее бы вечер закончился, что ли. Она вернется домой, снимет это платье, сотрет с лица макияж и заберется в постель, где ее никто не будет ждать.

Лгунья! Тебе ведь хочется, чтобы он ждал тебя в постели. Тебе покоя не дают воспоминания о том, что между вами было.

С Этьеном это был не просто секс. Они были как два поистине любящих и близких друг к другу человека, которые все понимают без слов. Теперь же инстинкт самосохранения подсказывает ей: нужно поскорее выкинуть Этьена из головы. Нельзя кончать жизнь самоубийством, надо бороться за независимость, сражаться, во что бы то ни стало!

Вскоре после одиннадцати Этьен предложил ей попрощаться с хозяевами. Раскланявшись с гостями, они с Этьеном под руку направились к машине.

Через несколько минут миновали ворота и вскоре уже выехали на проспект, который вел к особняку Этьена.

Свет фонарей придавал окружающему какой-то потусторонний оттенок. Фары встречных машин слепили глаза. Или это она все так воспринимает? Настроение было паршивое, хуже некуда.

— Ну и как впечатления?

Сюзан посмотрела на него, но по невозмутимому выражению его лица было невозможно определить, что он имеет в виду.

— Едва жива от страха, — заявила она.

— Надо же, — усмехнулся он.

В «Гвадалахаре» они все время находились на людях. Теперь же они были совсем одни. Но игра продолжалась. Сюзан осознала, что именно в этот момент ее подстерегает огромная опасность: она может спровоцировать ситуацию, к которой не готова.

Интересно, заботливость Этьена игра? Или он и впрямь?.. Нет, не хочу знать, сказала себе Сюзан. Но от одного его прикосновения она таяла, и ее раздражало, что она не может ни прочитать его мысли, ни совладать со своими чувствами.

Вскоре лимузин уже подъехал к особняку. Не давая Этьену возможности выйти и открыть для нее дверцу, Сюзан выпорхнула наружу и, на несколько шагов опережая мужа, вошла в холл.

Сюзан захотелось бежать со всех ног.

Но от кого? Неужели от себя самой?

На этот вопрос она не решалась ответить.

Она стремительно прошмыгнула в свою спальню. Этьен не пытался ее задержать.

Господи, почему ей все время кажется, что он что-то задумал?!

Может, пытается снова покорить ее сердце?

Только ради чего? Чтобы утешить свое самолюбие?

Не дождешься, едва не прокричала Сюзан. Ничего у тебя не выйдет, бормотала она, снимая туфли и платье. Стерев салфетками макияж с лица, Сюзан натянула ночную рубашку и поудобнее устроилась в кровати.

Но сон не шел. Проворочавшись не меньше часа, она поняла, что так никогда не заснет. И тут ей в голову пришла безумная мысль: что, если пойти в бассейн, тот, что рядом с гимнастическим залом, и немного поплавать?

Осторожно измерив ногой температуру воды, Сюзан скинула рубашку и бросилась в прозрачную воду. Сделав несколько кругов брассом, она перешла на кроль.

Положим, плавать туда-сюда было не слишком интересно. Но лучше уж плескаться в воде, чем метаться в постели. В бассейне она снимет эмоциональное напряжение, устанет и заснет как убитая.

Тогда ее не будет преследовать лицо Этьена. Тогда он не будет вторгаться непрошеным гостем в ее сны.

Почувствовав, что устала, Сюзан сказала себе: хватит! Пора выходить. Поднявшись по маленькой лесенке, Сюзан остановилась у кромки бассейна, сделала глубокий вдох и тряхнула мокрыми волосами.

— Вода ничего? — раздался до боли знакомый голос.

От неожиданности Сюзан покачнулась и со всего размаху плюхнулась в бассейн.

Через пару секунд ее голова снова показалась над поверхностью воды.

— Ты меня до смерти испугал! Как ты узнал, что я здесь?

— Чудеса техники. Если кто-нибудь после включения сигнализации зажигает в доме свет, у меня в комнате раздается сигнал.

Сюзан посмотрела на него снизу вверх. Он казался великаном, появившимся из сказки. Темно-синий халат придавал ему величественный облик, черные волосы отражали блеск искрящейся воды бассейна.

Халат! Только тут Сюзан поняла, что на ней ничего нет. Рядом с лестницей висели большие полотенца. Но, чтобы до них добраться, нужно вылезти из воды и сделать несколько шагов.

— Избавляешься от избытков энергии?

— Как ты догадался?!

Только бы он не догадался об истинной причине, заставившей ее плескаться в бассейне в два часа ночи.

Этьен встал на корточки, нагнулся над водой и протянул руку.

— Давай помогу.

— Лучше дай мне полотенце, — сухо проговорила Сюзан.

— Да, полотенце тебе сейчас в самый раз.

Сюзан поняла, что ее худшие подозрения начинают оправдываться.

— Сколько же ты здесь торчишь?

— Сложно сказать… Несколько минут.

— Ах ты!.. — Сюзан ударила ладонью по воде и плеснула на него фонтанчик воды.

Этьен выпрямился, развязал пояс халата, снял его и нырнул в бассейн.

— Теперь, — сказал он, вынырнув почти рядом с нею, — мы в равных условиях.