Пленница любви - Вайолет Уинспир Страница 17

Он ушел, плотно закрыв за собой дверь. Иден показалось, что в комнате стало холодно без него. Она встала с дивана, но Гарет схватил ее за руки и улыбнулся ей. Иден заставила себя улыбнуться в ответ. Голубоватый дым от сигарет Лейфа все еще наполнял комнату туманом. Руки, державшие Иден, были тонкими и хрупкими, без бронзового загара, без грубых мозолей, заработанных на шахте и при рубке деревьев.

— Лейф дымил сегодня как паровоз, — заметил Гарет. — Тебе не кажется, что это из-за свадьбы?

— Похоже, — согласилась Иден. — Почти все мужчины нервничают перед приближающимся венчанием.

— Интересно, а мы станем так переживать? Ты не хочешь атласных платьев, фотографов и всего этого шика, да, Иден?

В горле Иден застрял комок. Гарет поднес ее руки к своему лицу, и она с трудом смогла скрыть предательские слезы.

— Скажи, что выйдешь за меня, — с мольбой в голосе попросил он. — Я… я не могу ни на чем сосредоточиться, я все время думаю о тебе. Я хочу быть с тобой в каком-нибудь романтичном месте. Я хочу надеть обручальное кольцо на твой палец. Даже репетиции потеряли для меня всякий смысл. Твой образ встает передо мной каждый раз, как я сажусь за пианино, твой голос постоянно звучит в моих ушах. Есть только ты, ты, Иден!

Он прижал пальцы Иден к своим губам, горячо поцеловал ее ладони, потом запястья, в венах которых так сильно билась кровь.

— Любовь пугает тебя? — прошептал он.

Любовь была для Иден мукой!

— Она пугает меня. — Гарет изучал ее побледневшее лицо, в его глазах светилось желание. — Меня ужасает, что один человек может стать для другого целым миром. Может пробуждать жизнь одной улыбкой и ввергать в бездны лишь нахмурившись.

— Я часто хмурюсь? — Иден пыталась говорить спокойно и осторожно отодвигалась от него. Она была счастлива, что Гарет может испытывать такие чувства, и одновременно боялась их. Гарет торопил ее, заставлял Иден чувствовать себя обязанной ответить на его любовь.

— Ты не хмуришься, любовь моя, — ответил он и как верный раб встал перед Иден на колени. — Но иногда мне кажется, что ты отдаляешься от меня. Ты — словно бесплотный дух, а я пытаюсь догнать тебя, коснуться, постичь тебя.

Он протянул руку, прикоснулся к ней и в следующий миг вскочил, стараясь обнять напуганную девушку. Ее стройное тело и шелковистая кожа пробудили в нем древний инстинкт. Гарет страстно прижался к губам Иден. Она пыталась бороться, но было слишком поздно остужать его пыл. И Иден обхватила Гарета за шею и подчинилась, позволила своему телу расслабиться и поплыла по волнам страсти Гарета.

— Ты любишь меня! — закричал он. — О, Иден, иногда мне казалось… но нет, ты не лгала в моих объятиях, не смогла бы ответить на мой поцелуй, если бы я был тебе безразличен.

Иден знала, что это не так.

Любовь к Лейфу сделала ее уязвимой… Она не сумела устоять перед физическим влечением к молодому красивому юноше, который так искренне ее любил.

Иден вырвалась из его рук и отошла в сторону. Ее губы пылали от поцелуя.

Гарет в замешательстве провел рукой по волосам, убирая челку с сияющих глаз.

— Извини, что все случилось вот так, Иден, но я не мог по-другому признаться тебе. Я хочу, чтобы мы поженились, и скоро.

— Гарет. — Она с трудом произнесла его имя. — П-пожалуйста, дай мне еще немного времени…

От неожиданности он пошатнулся:

— Как ты можешь целовать меня так и просить подождать?

Иден уже была готова поддаться на его уговоры, но Гарет слишком сильно ей нравился. Она должна быть честной с ним.

— Брак — это навсегда, Гарет. Я не хочу, чтобы мы совершили ошибку, до конца не разобравшись в своих чувствах.

— Я знаю, что я чувствую к тебе, Иден. — Его голос сорвался. — Ты хочешь сказать, что… не испытываешь того же ко мне?

— Я… ты мне нравишься, Гарет…

— Боже мой, Иден, я сейчас сойду с ума!

Иден не выдержала:

— Гарет, ты хоть понимаешь, как сильно женщины отличаются от мужчин? Мы тоже можем потерять голову… Но, Гарет, я же не безразлична к тебе.

— Но я погибаю без тебя. Я постоянно думаю о тебе. Что мне с этим делать?!

Они стояли друг против друга в тишине в полутемной комнате. Наконец Гарет тихо сказал:

— Может, есть кто-то еще?

Его прямой взгляд шокировал ее. Иден отвернулась и присела на кресло, в котором несколько минут назад Лейф курил и рассказывал им о Японии.

— Ты единственный мужчина, с которым я встречаюсь, — тихо ответила она.

— Сейчас да. Но мне начинает казаться, что в твоей жизни был еще один мужчина, — задумчиво произнес Гарет. — Может, этот молодой доктор? Когда бы мы ни сталкивались с ним, ты… ну, вела себя с ним неестественно.

— Тони нужна Гейл, не я!

Иден тут же прикусила губу. Ее слова прозвучали так, будто она была влюблена в Тони Грегга и ревновала его к сестре. Выйти из затруднения помог стук в дверь музыкальной студии. На пороге стоял Донован.

— Куда мне подать ужин, в эту комнату или в столовую на первом этаже?

— Внизу, если можно, — сказала Иден, встала и направилась к двери, шурша шелковыми складками кимоно.

Гарет медленно последовал за ней.

Лейф заранее приказал подать к ужину шампанское. Но даже оно не смогло прогнать напряжение, словно витавшее над столом.

По дороге домой Гарет молчал. Когда они подъехали к воротам дома Эллисов, он взял Иден за руки.

— Не позволяй тому, что мы сегодня наговорили друг другу, встать между нами, — умоляюще сказал он. — Какая мука любить тебя и не быть рядом с тобой! Но я не вынесу, если потеряю тебя навсегда.

— Гарет! — Иден наклонилась и поцеловала его в щеку. — Дай мне время. Это все, что я прошу.

Она вышла из машины и направилась к дому. Из-за всех переживаний ее ноги стали будто ватными и плохо слушались хозяйку. Дом казался пустым. Гейл ушла с Лейфом, тетя Сью и дядя Гарри были членами клуба «Кому за сорок» и отправились туда на весь вечер.

Иден приготовила себе какао, поставила чашку на поднос, положила пару бисквитов и пошла наверх.

Все воскресенье Иден не покидала усталость и непонятная слабость, а на следующее утро она начала чихать и кашлять и не смогла даже встать с постели. Тете Сью хватило одного взгляда на пылающее лицо племянницы, чтобы побежать звонить доктору.

Но через полчаса в их гостиной появился не старый доктор Грегг, а его сын Тони. Он как затравленный зверек озирался по сторонам, входя в дом, и тетя Сью успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Гейл поехала в Лондон, мой мальчик, — сказала она.

— Мне пришлось прийти вместо отца, миссис Эллис. Он слег в постель с летним гриппом, который сейчас разгуливает по всему Лоутону.